© Елена Кисель
Хорошим тоном для научной фантастики считается антиутопичность. Так уж повелось, что имена тех, кто строит не слишком-то радужные планы на далекое будущее, занимают в последнее время почетные места в списке фантастов. Может быть, потому что на фоне проблем современного прогресса три тысячи лохматый год видится нам уже не совсем в розовой дымке… если, конечно, эта дымка не плод мутации/радиации/очередной беды, которое сотворило непутевое человечество.
На фоне ядерных катастроф, озоновых дыр, генно-модифицированных продуктов и постепенной нравственно-интеллектуальной деградации саги о кораблях, которые бороздят бескрайний космический океан, о людях со сверхспособностями и вообще, о будущем золотом веке для человечества воспринимаются со скептической усмешкой. Ибо антиутопия присутствует нынче даже в детских мультиках (вспомним «Валл-И» или недавно вышедший «Лоракс»). Научная же фантастика гораздо пессимистичнее мультиков: в лучшем случае она оставляет лучик надежды на то, что крах не окончателен.
Роман Анатолия Мельникова «ФАГГИ», увидевший свет в 2010 году в могилевской типографии, в этом отношении кажется достаточно каноничным. Перед нами, в сущности, очередная модель кризисного общества из того самого «какого-то лохматого года» в будущем, о котором нами уже упоминалось. Модель показана в расцвете собственного кризиса и, стало быть, содержит параллели с подобными же антиутопичными общественными моделями (воплощенными в творчестве Хаксли и Замятина, в частности). Разделение на категории, атрофия семейных ценностей, полное непонимание, что ж это за штука такая – любовь («Любить можно коктейль или пирожные», — глубокомысленно замечает один из персонажей. – «Любить – значит, есть, кушать»). Словом, так и хочется влепить в оценку что-нибудь из разряда «это мы проходили и это нам задавали». Вот тут-то и выскакивают из-за угла коварные «НО», в изобилии припрятанные в произведении автором.
Во-первых, общество в романе Анатолия Мельникова проходит полный цикл своего развития. Что и подтверждается многочисленными ретроспекциями, которые вводятся самыми разными способами: через оживление генетической памяти героя, через записи компьютеров в Хранилище информации, через воспоминания путешественников во времени, через дошедший до героев сигнал из Космоса… Мало-помалу перед глазами читателей устанавливается неразрывная цепь времени – от динозавров и перволюдей до начала технологической эры. С эрой этой тоже все не так просто: картина могущества человека вырисовывается крайне неоднозначная. С одной стороны, на определенном этапе романа отдается должное и тому радужному космическому будущему, которое с охотой рисуют нам авторы фантастических утопий: космические корабли бороздят, что им положено бороздить, аннигилируют корабли противника и вступают потихоньку в контакт с иными цивилизациями (обрисованными мимолетно, однако достаточно ярко, с полным вниманием к возможным разнообразием форм жизни во вселенной). Да только вот есть одна сюжетная проблема: это самое космическое утопическое будущее по отношению к основному сюжету романа – всего лишь ретроспекция. Эхо, воплощенное в сигнале из космоса. Это эхо воспринимается скорее болезненно, ибо читателю из сюжета уже известно, что было потом.
А потом все оказалось достаточно логичным: человеку захотелось максимального контроля над окружающей средой. В результате Землю залили в бетон, и стала она ровненькая, красивенькая и единообразная, только фабрики кислорода торчат то тут, то здесь. Параллельно почти такой же обработке подвергся мозг человека, из которого поколениями убирали всю ненужную информацию. С печальным результатом можно ознакомиться, если посмотреть на главных героев романа. Пилот Эл Ной, Рэй, Паркис, виртуалы, члены Совета и прочие экземпляры основной сюжетной линии, в принципе, не так уж и страшны. Казалось бы – ну, подумаешь, не в курсе, что такое любовь, понятия не имеют, как один человек может умереть ради другого, не знакомы с историей и искусством. В принципе, перед нами положительные персонажи, и функция у них получается положительной – разгадать, что ж такое понадобилось от несчастных землян неуловимым ФАГГИ — Ассенизаторам Вселенной. Но (и это уже второе «но») проблема как раз и заключается в положительности, т.е. это — лучшие экземпляры. Можно даже сказать – самые лучшие экземпляры. Читателю совсем не нужно особенно напрягаться и представлять себе «типичный экземпляр» в понимании автора…
Еще одним «но», очевидно, является проработанность мира, который открывает перед читателем автор. Мы уже упоминали о том, что в произведении создается ощущение непрерывности потока времени, когда точно знаешь, что именно предшествовало событиям романа (и что именно к этим событиям могло привести). Однако роман раскрывается и «вширь» — благодаря миссии Эла Ноя (мы ведь понимаем, что его фамилия здесь неспроста?). В конечном счете, в произведении явно содержатся еще и элементы романа-путешествия – благодаря чему перед читателями мелькают: город виртуалов, тюрьма на дне Марианской впадины, города разной степени разгромленности, Хранилище информации, интернат, Остров Возвращения, школа пилотов…Автор мало областей жизни своих героев оставляет неосвещенными: обратите внимание, вот так они рождаются. А вот так им присваивают категории. А вот такое у них оружие. А еще вот еда. Вот язык – эсперанто. А есть еще Служба Стилизации (о функциях которой легко догадаться по аббревиатуре названия службы)…Среди такого обилия подробностей читатель достаточно легко осваивается и чувствует себя «своим», т.е. эффект погружения в мир присутствует в романе на весьма высоком уровне. И – уж поскольку роман с первых страниц настойчиво заявляет о себе как научная фантастика – все подробности в нем не просто сваливаются с небес, а находятся в строгом соответствии с передовым развитием науки. И уж если речь заходит, скажем, о путешествии во времени – устами ученого глаголет такая истина: «Время – однонаправленный, необратимый процесс. Оно обратимо только в микромире. Односторонность времени теряет силу для некоторых элементарных частиц, которые подчиняются вращательным формам движения. Окружающие нас микроскопические тела предполагаются точечными объектами с фиксированными координатами и подчиняются законам классической механики» Дальше продолжать не буду, ибо уже понятно, что людям, смысл жизни которых составляет просмотр «Дома-2» захочется бежать от романа, как от чумы (или от ладана?). Впрочем, очевидно нам лучше обратиться к языку произведения поподробнее, дабы побег не повторили все возможные читатели.
Спешу успокоить: выше приведена цитата из рассуждений КРАЙНЕ научного мужа. Сие не обозначает, что таких рассуждений больше в романе нигде не встречается. В нем есть страшные слова вроде «дезоксирибонуклеиновая кислота» и есть скрупулезные описания того, в какую фигуру пилотажа ушел гравилет, есть описание функционирования механизмов…Но ведь – минуточку! – никто не обещал, что читатель будет развлекаться. Люди в романе вон развлекались-развлекались, а потом прилетели ФАГГИ, и всем стало совсем невесело – так что автор подобного и не предлагает. И языковое оформление идеально соответствует внутреннему наполнению романа: с необходимыми неологизмами (во многом построенными на базе имеющейся лексики – «персоналка», «виртуалы», «стилизатор») и терминами из самых разных областей. Привыкшему к эмоциональному повествованию читателю этот язык может показаться несколько суховатым и даже отстраненным, но – эпоха и главный герой, медленно и мучительно идущий по пути совершенствования интеллектуального и духовного, обязывают. Выражать эмоции героям попросту нечем: сие понятие в них практически отсутствует, вернее, зарождается в процессе повествования.
Но вот мы подобрались к эмоциям и к персонажам, а от этого напрямик тянется ниточка к идеям, которые заложены в произведения и проблемам, которые в романе поднимаются. Как правило, в подобных ситуациях автор статьи с умным видом пишет что-нибудь вроде: «В произведении освещается широкий круг проблем, характерных для современной действительности». Как можно установить из уже сказанного нами выше, по отношению к роману «ФАГГИ» такое определение кажется достаточно плоским. Мысль о возвращении к Земле, о том, что Земля имеет собственную душу и защищает своих сыновей (блудных в данном случае) — еще не успела стать избитой, может быть, именно потому, что фантастов-антиутопистов чаще интересует другое: прогресс, социальные устои, нравственная или интеллектуальная деградация общества. И притом, что мысль о Матери-Земле проходит сквозь весь роман красной нитью – в нем достаточно и проблем, которые так занимают современную антиутопическую литературу. Это и пагубная страсть человечества к развлечениям, и чрезмерная зависимость от компьютеров, и неумение получать наслаждение от мысли, интеллектуальной деятельности, и пресловутое падение нравов – все то, что может привести общество к кризису даже в недалеком будущем. Проблемы настоящего освещаются в параллельной основному сюжету линии – истории жизни террориста Сахида. Политика и социология, внутренние механизмы и методы террористических организаций (в том числе «промывка мозгов») – все это изнутри и в стиле «Так они видят нас». Один из самых колоритных, на наш субъективный взгляд, символов романа – сон Сахида, где он представляет себя вожаком стаи крыс – воспринимается после подобной предыстории органично, хотя и безусловно мрачно.
Но в романе вообще немногое вызывает улыбку: он выполнен в лучших традициях «неразвлекательной литературы». Еще один пример «неулыбчивого повествования» — в сцене избиения стариков, которая происходит в нашем недалеком будущем (технологическая эра, куда перемещается Эл Ной). Замечательное выходит шоу, на которое, аки стервятники, слетаются журналисты. А старики тем временем вздыхают – ну, что ты сделаешь с глупой молодежью! И потихоньку за молодыми присматривают и их же обучают. Вообще же тема учителя-ученика, молодости-старости, отца-сына раскрывается сразу в нескольких временных пластах и на примере разных персонажей.
Очевидно, наш беглый анализ романа «ФАГГИ» подходит к концу – и при этом, заметьте, мы практически ни слова не сказали о самих неуловимых ФАГГИ, сваливающихся на землю, словно кара Господня (ну хорошо, Космическая). Ну, ведь они же – неуловимые, что о них говорить. Только то, что они, собственно, выполняют свою миссию Ассенизаторов Вселенной и стараются где человека переделать, где уничтожить, а где и провести идею этакого Страшного Суда для вождей человечества. И вот при прочтении этой сцены невольно возникает мысль (тоже, разумеется, субъективная донельзя): а ведь если бы они явились к нам сейчас – мы были бы к их прибытию готовы примерно как персонажи романа Анатолия Мельникова. И возникает вопрос – то ли субъективный, то ли вообще глобальный: а не хватит ли нам замахиваться только на космические высоты и стремиться исключительно к прогрессу? Может быть, и нам, вслед за главным героем романа «ФАГГИ» пришла пора просто вернуться к Земле?
С большим удовольствием прочел роман Анатолия Мельникова «Фагги» и более того – с удивлением. Удивление вызвано тем, что обнаружилась жизнь в научно-фантастическая ветви (с ударением на «Научная»), которая сейчас практически вымерла — как динозавры. Bменно эта ветвь зародилась и жила на базовом принципе пробуждения ума и попыток понять мир и место человека в нем. А социальный катаклизм в обществе, в котором мы сейчас живем, порождает отмирание функций размышления, выдвигая на первый план инстинкты – есть, спать, размножаться, развлекаться. Все по-максимуму, но с минимумом умственных затрат. О затратах личного времени и финансовых средств начинают думать, когда они кончаются. Такое профилирование личности зачастую поощряется государством и для подчинения бизнес-интересам правителей, и желанием всех, имеющих власть, управлять простыми методами и иметь послушный «электорат» вместо народа, состоящего из Личностей. Мир людей все больше показывает способность реализовать принципы Государства от Макиавелли, переставая считать их крайней формой цинизма в отношении народа и переводя их в рутинную обыденность существования. Всеобщий же Цинизм способен закатать в бетон не только отдельных «неправильных» людишек, а вообще всю планету, как и случилось в романе «Фагги». И планета Земля позвала на помощь, и помощь пришла…
В рецензии на роман «Фагги» Александра Новикова достаточно емко отражены суть романа и базовые идеи, и верно расставлены «флажки». Сложно в рецензии, а тем более обычном комментарии, дать всеобъемлющую развернутую оценку многопланового романа. Тем не менее, как мне кажется, Александру Новикову это почти удалось. Сам роман «Фагги» заставляет думать, сопоставлять и делать выводы, искать – что же не так с нами самими, как избежать УЖЕ заслуженной кары «небесной» за издевательство над населяющими Землю существами?
На мой взгляд читателя, не все части романа равноценны, но следует отметить несколько моментов, дополняющих сказанное Александром Новиковым. Мне они кажутся важными особенностями романа «Фагги».
Хотелось бы отметить, что в отличие от подавляющего большинства произведений, где встречаются люди прошлого и будущего, в «Фагги» достаточно правдоподобно описаны эпизоды участников во время такой встречи, их диалоги и реакции. Обычно писатели не слишком заморачиваются продумыванием результата того факта, что встречаются люди, различия в жизни которых столь велики, что понимания достичь вряд ли возможно, особенно в условиях внезапной встречи. В «Фагги» же как раз выверено отмечены принципиальные различия в понимании, начиная с бытовых мелочей (что такое расческа, ножницы, волосы и т.д?), поведение при разговорах, реакциях друг на друга, попытках «поставить себя». Весьма узнаваемо и в то же время нетривиально.
Вторым моментом, который обращает на себя внимание, является описание подготовки отрядов убежденных мстителей. И не просто мстителей-шахидов, а элиты диверсантов. Вплоть до описания психологических приемов подготовки, методов воздействия на людей, планирования спецопераций. Впечатление, что автор не просто хорошо проштудировал соответствующие методики, но и сам много общался с людьми «оттуда». По крайней мере, эта линия прописана вполне убедительно. В том числе и процесс осознания профессиональным террористом того, что его душу искалечили и безумия идеи «отомстить ВСЕМ!» Одним махом, и не считаясь ни с чем и ни с кем.
Как мне кажется, сам Эл Ной – это Большая детская мечта автора. Свобода полета как способ существования Человека! Вот только кастовые специнтернаты «категорий» будущего предназначены не для освобождения души и мысли, а для уравнивания всех химико-биологическим методом. Под надзором спецслужбы стилизации (СС) всякого разума и инициативы. Естественным продуктом является постепенное вырождение даже «лучших из лучших», входящих в Большой Совет земных правителей. Классический отбор по принципам «не высовывайся», «я – начальник, ты – дурак», хотя кое-кому все же удалось проскочить мимо цепких и ласковых рук СС.
Хотелось бы еще высказаться по поводу подмеченного Новиковым определения «Любовь» в понимании показанных в романе людей @будущего» и причин такого понимания. В романе кем бы ты ни был, к какой касте бы ни принадлежал, но ты ОБЯЗАН быть послушным, спокойным и счастливым. Вытравливается все, что даже теоретически может принести малейшие неудобства, и как оказывается – только лишь самим стилизаторам. Не должно быть ничего, вызывающего беспокойство, тревогу, не говоря уж про болезненные ощущения. А Любовь – это боль. Впрочем, любое сильное чувство связано с болью. Отключить!
Фагги просто «включают» заторможенное мышление, освобождают чувства. Поскольку мораль большинства людей будущего примитивна и держится на «коктейлях радости», это приводит к шоку. Болевому шоку, когда разум перестает контролировать инстинкты, разрушатся «плоская» модель личности, которой собственно и нет почти. От большинства «людей» осталась только сущность примитивной амебы, оболочка, озабоченная одним – жрать, жрать, жрать…
Вот только эти космические фагги… Действительно ли это пришельцы из космоса, или это все же порождения Земли, которой стало более невозможным терпеть выходки своих детей? И вряд ли удастся отсидеться «элите» с домочадцами на околоземной орбите, в надежде, что все как-нибудь само рассосется, и пойдет все как прежде. Не бывать этому, нет. И покаяние не будет принято. Мусор должен быть выметен. Надо начинать все сначала, вернувшись в лоно материнской любви Земли к детям, глупым и нахальным, разным… но все равно любимым.