На грани сознания
Подобного развития событий я не ожидал. Все было просто: легкое недомогание с подозрением на простуду. Дорога за город на дачу, так я называю незаконченный загородный дом, заняла полчаса. Все стало ясно уже к вечеру, когда я почувствовал озноб, и меня стало клонить в сон уже к девяти часам. Бороться с этим состоянием я не стал.
Кошмар начался около часа ночи, когда я проснулся и уже не смог сомкнуть глаза до восьми утра. Вот тогда и стало понятно, что у меня высокая температура, а в доме нет ни лекарств, ни даже градусника. Последний раз, когда я глянул на часы, они показывали около восьми. Я провалился в глубокий сон.
Через полчаса меня разбудил звонок жены.
- Ну как ты там?
Конечно, я не мог ей рассказать, что думаю о раннем звонке. Описал лишь свое состояние и попросил пока не беспокоить меня.
Вот тут-то все и началось. Естественно, я не мог сразу уснуть и лежал в полубреду. Не помогала и техника быстрого вхождения в сон. Однако медленно, но уверенно, я погружался в дремотное состояние.
Легкое шевеление передо мной заставило меня резко открыть глаза. Она стояла в проеме двери, в двух метрах от меня. Господи, как это все просто! Столько слышал о Ней и не верил в Ее существование. И вот Она стоит напротив без признаков каких-либо эмоций. Да и откуда они могут быть у Нее? Лица-то нет. Смерть, а это была она, сделала легкое движение ко мне. Я бы сказал - просто плавно переместилась на некоторое расстояние в мою сторону.
- Неужели это все так просто, - подумал я. Голова моя была светлой, как в двадцать лет после тренировки и принятого душа, тело практически невесомым. Наступила полная гармония с окружающей средой.
- А что же Она будет делать? Как это все происходит? Возьмет свою косу, чик по горлу – и в колодец? – пронеслись в моей голове беспорядочные мысли.
Она сделала ко мне целый шаг, это я видел точно: когда шагнула, полы ее длинного, ниспадающего одеяния несколько разошлись в стороны. Смерть находилась от меня на расстоянии вытянутой руки. Я не принимал никаких действий, а просто лежал и наблюдал за Ней, рассматривая до мельчайших подробностей.
Она стала медленно протягивать ко мне свою свободную костлявую руку. Я заметил, как каждая клеточка моего тела завибрировала, и все тело стало покалывать. Такое состояние я ощущал, когда обливался ледяной водой.
Именно в этот момент мне стало страшно. Жутко страшно. Я даже не могу вспомнить: страх возник в результате особых ощущений в теле или наоборот - эти ощущения породил страх. Мне неимоверно сильно захотелось жить. Я ничего не смог сделать, кроме как плотно закрыть глаза и закричать.
Крика не получилось – какой-то стон или мычание. Тут же мое напряженное тело обмякло. Звенело в ушах. Я открыл глаза. Ее не было. Комната была наполнена неким струящимся светом.
- Ну, конечно, это сон! - мне сразу стало легче. Я повернул слегка голову и увидел его, моего Ангела-хранителя, Вечного Странника.
- Что же ты так задержался? – только и произнес я. Вернее, не произнес, а подумал. Мы общались именно так. Я понимал его мысли, а он мои. Я даже не смотрел в его сторону, - он сидел сбоку у кровати, - но в моем воображении стоял его четкий образ: одухотворенное, мудрое лицо, длинные седые волосы и очень умный взгляд. В руке он всегда держал посох. Я лишь однажды захотел пристально рассмотреть его. Странник сразу пропал надолго. Мне без него было очень трудно.
- Странник, она же была, я все помню до мельчайших подробностей. Она что, существует, такая, какой я ее видел?
- Я ее воспринимаю иначе. К сожалению, она знает о каждом родившемся и уже сразу с нетерпением ожидает своего часа. Человек рождается, чтобы умереть. Этот закон никому не удастся нарушить. Смерть в большей степени любит неизлечимых больных, особенно раковых в последней стадии.
- А почему, - задал я осторожно вопрос, удивившись откровению Странника и боясь его спугнуть. Но он сразу продолжил:
- Если мне приятна радость человеческая, то ей - страдания. Почему она не отходит от безнадежных больных? Да просто ей доставляют неимоверное удовольствие их страдания и страх перед ней. Она наблюдает это в их глазах, блаженно воспринимает их мысли. Особенно ей нравится, когда замечают ее присутствие. Собственно, она никогда уже и не скрывает его в подобных случаях.
- А как она успевает ко всем?
- Но это же не персона, каких привык видеть ты в своем окружении. Это особая субстанция и каждый человек воспринимает ее по-своему. Она может даже показаться в виде прекрасной девушки, но каждый человек точно знает, что это Смерть. И это ей доставляет удовольствие. Не любит она погибших от несчастных случаев.
- Это почему? – откровенно удивился я.
- Ну, подумай сам. Живет человек, здоровый, полный жизненных планов, ни разу о ней не вспоминает. И тут он, например, попадает под автомобиль и сразу же погибает. Она, конечно же, исполнит свою миссию, но не успеет получить никакого наслаждения.
- А как бы умирал я? – этот вопрос я задал так, на всякий случай, заранее не надеясь на ответ.
Странник замолчал на мгновение и сказал лишь следующее:
- Для того чтобы ты умер, она должна была коснуться тебя чем-нибудь, хотя бы краешком одежды. Неизлечимых больных она касается сразу, как узнает об их конце жизненного пути и уже ни на шаг не отходит от них.
Я больше не стал ни чем интересоваться и спросил:
- Может, меня кто заговорил, Странник?
- Ты же знаешь, что защищен и все заговоры и агрессия возвращаются сторицей. Лучше вспомни свои последние мысли, перед тем, как закрыть глаза.
И тут я вспомнил, что за то мгновение, пока костлявая тянулась ко мне, перед глазами у меня промелькнула вся жизнь. Но я особо обратил внимание на полное разочарование своей нынешней жизнью. Я же давно перестал быть альтруистом. Нахрен мне нужны эти альманахи, Интернет-проекты? Зачем мне тратить энергию и время на бездарных писателей и критиков? Зачем мне жить ради неблагодарных других? Зачем мне вообще кривить душой? Эти и многие другие, не совсем цензурные мысли, пронеслись в моей голове прежде, чем я закрыл глаза.
Теперь я четко понимал, что мне следует делать. Вечный Странник даже не спросил меня о моих планах, поскольку он знал все мои мысли и даже то, что спрятано в подсознании. Я не заметил, как уснул, и мне удалось проспать часа полтора.
Проснувшись, я собрался и в тяжелом состоянии поехал домой, к своей любимой жене, лекарствам и любимому, самому преданному другу – йоркширскому терьеру...
Тридцать девять и восемь – такую температуру зафиксировал градусник. Интересно, какая же она у меня была прошлой ночью, когда приходила та симпатяшка?..
