В газете «Вечерний Могилев» вышла заметка члена Союза Писателей Беларуси Ивана Пехтерева «Первый блин комом». Вполне возможно, она не привлекла бы к себе моего внимания, если бы речь в ней не шла о сборнике «Перо и порох» Ольги Кулешовой. Той самой Ольги Кулешовой, которая стала самой молодой (1989 г.р.) из авторов, принятых в Союз Писателей в нынешнем году. Скажу откровенно: с той поры, как я узнала о юной и удостоившейся такой чести поэтессе – мне не терпелось ознакомиться с ее заслугами на литературном фронте. Предполагалось, что достижения автора меня поразят…не знаю, хоть чем-нибудь: ведь принимают-то в Союз по качественным характеристикам? 

Достижением оказался один-единственный сборник – вот этот самый «Перо и порох», выполненный с синтаксическими ошибками уже в части обложки (впрочем, бумага неплоха и оформление достаточно добротно, разве что наполнения прискорбно мало: по размеру сборник напоминает среднюю методичку). Сомнения сгустились. Я открыла первую страницу… 

Не будем предаваться скорбным воспоминаниям о том, с какой поспешностью я захлопывала сие печатное издание. Сейчас его, к сожалению, со мной нет – не дали в руки, оберегая дарование Ольги от моих язвительных строк. Поэтому творчество самой поэтессы я комментировать не буду: ограничусь несколькими заметками к статье И. Пехтерева. Нет сомнения, что в своей небольшой статье он выступает не как профессиональный критик, а прежде всего как возмущенный поэт. Но радует само направление его мысли: высказаться против некачественной поэзии. Итак:

«Первый блин комом»

В данном случае это присловье относится к первому сборнику стихов могилевчанки О. «Перо и порох». Некоторые стихи ее печатались в местных газетах. Скажу откровенно: все непрофессиональны. Возьмем, например, стихотворение «Зима»:

«Мороз опять разрисовал стекло,

Узоры белые приносят нам надежды,

И стало вдруг так нежно и тепло

Хоть за окном гуляет ветер снежный».

Надеюсь, после этого убедительного примера о даровании юной поэтессы уже можно судить более или менее ясно? Разумеется, все не так чудовищно, как в сборнике «Чужие мечты с Рублевки», который так недавно отравлял мое чувство поэзии. Но…Иван Пехтерев, помимо того, что находит верный эпитет – «непрофессионально» — добавляет совершенно справедливо следующее:

В чем несостоятельность этой строфы? Во-первых, в банальности. Ну, кто не писал о том, как мороз рисует узоры на стекле? Это уже трафарет в поэзии. Даже в популярной песне XX века «Мальчишки», которую исполняли Иосиф Кобзон и Виктор Кохно, сказано: «Рисует узоры мороз на оконном стекле…». Если уж тебя восхитили художества мороза, то поищи что-то свое, а не переписывай точь-в-точь то, что сказано другим давно. Во-вторых, в этой строфе выпирают языковые неточности: «И стало вдруг так нежно и тепло». Стать тепло, конечно, может, но вот нежно?.. Это неправильное словосочетание. Можно говорить нежно, целовать нежно, относиться к кому-то нежно. И потом, что это за надежды «узоры белые приносят»? В этом же стихотворении автор, глядя на белые крыши домов, утверждает: «Пейзаж привычный — и все же он другой…». Тут О. не в ладу с логикой. Как можно утверждать, что конь белый — и все же он другой?

Здесь при всем моем уважении к автору выскажу частичное несогласие. Поэзия не может похвастаться языковой точностью как таковой, т.к. часто материалом для нее выступают чувства автора, образы метафоризируются и т.д. Впрочем, то, что кому-то на свете «стало нежно» — действительно вызывает сомнения в языковой компетенции автора…

Или возьмем стихотворение «Морщинкой первой на лице». Автор заявляет:

«Морщинкой первой на лице

Дрожит разлука гордая».

Нельзя представить, как может дрожать первой морщинкой разлука, да еще гордая. Это очень надуманная метафора и, естественно, она не дает ни малейшего представления о том, что хочет сказать автор. И еще: разлука никогда не бывает гордой. Не тот эпитет. Разлука может быть горькой, ибо, как поется в одной хорошей песне: «Две вечных подруги: любовь и разлука…». Чем же гордится у О. разлука?

И вообще, стихи поэтессы часто напоминают образами платье с чужого плеча. Ну как можно было в стихотворении о ветеранах войны взять напрокат строку из песни «Юный барабанщик»? В песне: «Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо». У О. в стихотворении «Солдатам сорок первого»: «Вы смерти смотрели в лицо». Разница только в местоимениях.

А вот здесь я уже не частично, а просто не согласна с автором статьи. «Смотреть в лицо смерти» — распространенная метафора, которая, разумеется, утратила свою живость, но, тем не менее, активно употребляется как в поэзии, так и в прозе и публицистике. И даже в речах политиков – и нельзя же заявить, что все многочисленные авторы просто сговорились, да и украли метафору из песни «Юный барабанщик»? Просто все обстояло именно так. Просто люди на той войне действительно смотрели в лицо смерти. Собственно, Ольга здесь провинилась только тем, что не смогла подобрать более яркой метафоры.

Рецензент книги недобросовестно отнесся к своей работе. Судя по сборнику, этой работы и нет. А если бы она была, то такая низкопробная писанина не увидела бы свет в типографии г. Бобруйска. Это же касается и редактора книги. Вот и получился первый блин комом.

Иван ПЕХТЕРЕВ

Прочее в комментариях, очевидно, не нуждается. Что же к этому прибавить мне? Видимо, только пожелать Ивану Егоровичу не прекращать своей «санитарной» деятельности в дебрях могилевской поэзии. Как знать, может, с его помощью читатели задумаются над отличиями настоящего творчества от «литературы местного розлива».

Елена Кисель