Семен Букчин уличает в русобобии учителя из Могилева
Жонглируют словами не только политики, – без этого им не удержаться на вершине власти, но и журналисты, публицисты… Сейчас одним из модных слов на российских просторах и у пятой российской колонны в Беларуси является «русофобия». Как только высказался критически – русофоб. Да еще и врожденным русофобом обзовут.
Нет такой фобии. Смотрим, как нам ее представляют.
Русофобия – предвзятое, подозрительное, неприязненное, враждебное отношение к России и/или к русским; частный случай ксенофобии, специфическое направление в этнофобии.
Это жуть просто! Смотрим, что такое ксенофобия?
Ксенофобия – страх или ненависть к кому-либо или чему-либо чужому; восприятие чужого, как опасного и враждебного. Возведённая в ранг мировоззрения, может стать причиной вражды по принципу национального, религиозного или социального деления людей.
Еще хуже. Нет никакого сомнения, что такие «диагнозы» личности выгодны политикам и правителям. Особенно это актуально сейчас в России, в связи с агрессией Кремля в Украине и агрессивным поведением в Сирии.
Не стану «тянуть резину». Не совсем корректно на страницах «Народной Воли» выступил Семен Букчин, давая отпор учителю из Могилева (см. материал ниже). Он прибегает к прямому унижению М.Булавацкого и косвенному. Вот прямое:
«Хотя приверженность к такой лексике, безусловно, связана с традициями, в которых воспитан человек, предпочитающий этот самый суффикс».
Переведу: учитель воспитан в дурной традиции. Интересно, как относится С.Букчин к хлестаковщине, например?
Бурляевщиной просто насыщен российский политический истеблишмент и даже более низкий социум. Зачем этому удивляться и уподобляться страусу, который прячет голову в песок?
Косвенное унижение будет похлеще. С.Букчин прямо указывает на «торчащие уши» учителя за словами белорусского эмигранта, живущего в Монреале. Т.е., может никакого эмигранта и не быть. Тогда следующие слова косвенно относятся к учителю:
«Ну ладно, есть такая мощная идиосинкразия по отношению к русским людям у «русскоязычных знакомых» «бывшего могилевчанина», что их даже пение за столом раздражает».
Идиосинкразия (словечко-то какое выкопал) – это врожденная аллергия. Т.е., бывший могилевчанин (а за ним торчат огромные уши учителя) – врожденный русофоб. У него просто-таки аллергия на Россию и русских еще с материнской утробы. Не знаю, в Германии тридцатых годов до такого додумались? Думаю, нет.
Далее автор, сравнивая себя и учителя, намекает на некий этический уровень. Так и осталось загадкой, у кого он какой.
С.Букчин озабочен, что Булавацкому думается по поводу того, «какое впечатление произвели эти его заметки о русских людях, «сморкающихся в два пальца» и обзывающих представителей других народов «чурками, жидами и пиндосами», на его учеников и их родителей, наконец, на его коллег, людей русской национальности?» Непонятно, почему учитель должен об этом задумываться? Может наши русские не такие, как российские? Кто проводил это исследование? Я достаточно на своем веку видел таких «сморкающихся», но никогда не возникало желания спрашивать национальность. Учитель говорил об общих тенденциях, а не обо всех русских. Из того, что он перечислил, немало можно отнести и к нашим людям. Так мы повязаны одним прошлым (да и ныне связаны) с Россией, если на то пошло.
Конечно, самое убийственное в конце.
«Если кто-то видит в «русском мире» угрозу своей национальной идентичности, то это не означает обладания правом на раздувание пламени русофобии».
Я думал С.Букчин, на протяжении своего материала, хоть как-то выскажется в отношении уродливого так называемого «русского мира» из-за которого многие страдают и в России. Нет. Не произошло. В конце автор просто выговаривает абстрактного «кого-то», понятно, и учителя в том числе. Он прямо говорит: если ты не дружишь с головой и боишься «русского мира», то не русофобствуй на ровном месте.
Неужели человечеству мало «немецкого мира» и «немецкого порядка», «немецкой нации»? Нужен «русский мир» и «российская нация»? Неужели интеллигентные люди не способны разглядеть опасность российской политики и «русского мира»? Что, обязательно необходима Гаага, чтобы понять это?
Если пользоваться терминологией С.Букчина, то я его давно уже подозреваю в русофилии («И вашим, и нашим» Семена Букчина»). Не знаю, она соотносится с идиосинкразией или все же это приобретенное качество?..
Алесь Новікаў
Критикуя «русский мир» не следует впадать в pycoфобию
Вопрос не только для школьного учителя
Прежде всего – сохраним спокойствие. Не будем становиться в позу сурового обличителя и кричать. Ксенофобия! Оскорбление национального достоинства! И тем более – разжигание национальной розни! Спокойствие необходимо для правильной расстановки акцентов и соответствующих выводов.
Итак, о чем речь? А речь о заметках учителя из Могилева Михаила Булавацкого «Бурляевщина», опубликованных в «Народной Воле» 9 ноября под суровой рубрикой «Не могу молчать!».
Отмечу сразу: не люблю подобных заголовков с употреблением суффикса с отрицательным значением «щина». Очень чувствуется в них советская идеологическая закваска, когда писали о «есенинщине», «американской военщине» и многом другом. Хотя приверженность к такой лексике, безусловно, связана с традициями, в которых воспитан человек, предпочитающий этот самый суффикс.
Нет у меня и никаких возражений по поводу того, что могилевскому учителю М.Булавацкому, оказавшемуся 25 октября в минском кинотеатре «Центральный» на вечере, посвященном 80-летию белорусского кинорежиссера Виктора Турова, сильно не понравились выступления известных российских артистов Владимира Гостюхина и Николая Бурляева. Гостюхин говорил в основном о том, как они с Туровым парились в бане, а потом выпивали. Бурляев же сосредоточился на предании «анафеме трех Иуд, разваливших в Вискупях великую страну», а «потом завел ту самую песню о «едином народе» и начал бомбить «горстку националистов» чуть ли не матом.
Конечно, не всем могли понравиться такие оценки гостей из России. И педагог из Могилева имеет полное право на свое мнение. Но ему захотелось высказаться шире – вообще по поводу русских людей. И он изложил этот взгляд в тех же заметках, правда, в несколько закамуфлированной форме. М.Булавацкий рассказывает, как «один бывший могилевчанин, который сейчас живет в Монреале, как-то попросил своих русскоязычных знакомых назвать несколько характерных привычек русских людей, не затрагивая такие очевидные, как пить, красть, не улыбаться, делать на авось, любить тиранов и свое рабство».
То есть то, что русские люди пьяницы, неулыбчивые воры, неумехи и рабы по своей ментальности, это для «бывшего могилевчанина» данность, кото-рая не обсуждается. Но ему захотелось расширить список. И вот что «бывший могилевчанин», как рассказывает нам М.Булавацкий, получил в ответ.
Для русских людей характерны «вера в начальство», «отсутствие критического мышления», «морализм (только мы знаем, как правильно жить)», «гордость по поводу своей «русскости» как приобщение к высокому клану и свойство свирепеть до драки от малейшего подозрения на посягательство на этот клан», «привычка сорить деньгами», «привычка сморкаться в два пальца и вытирать палец о стену, загорать в семейных трусах», «обыкновение обзывать представителей других народов чернож…ыми, чурками, хохлами, нигерами, жидами и пиндосами». Еще не самыми лучшими качествами русских людей «русскоязычным знакомым» «бывшего могилевчанина» показались «обычай присесть дома перед выходом в дорогу», «распевание песен хором на семейных застольях», «обязательный ритуал дарить подарки учителям на все праздники и окончание года».
Последнее вообще удивительно и заставляет задуматься, к какой, собственно, национальности принадлежат «русскоязычные знакомые» «бывшего могилевчанина», если присесть перед дорогой и петь песни в застольях для них такое чуждое и неприятное дело. Поскольку присаживаются перед дорогой и поют за общим столом не только русские, но и белорусы с украинцами и многие другие народы. И ничего худого в этом вроде нет. Сдается, что эти «русскоязычные знакомые» такие же «бывшие», как и «бывший могилевчанин», живущий в Монреале.
Ну ладно, есть такая мощная идиосинкразия по отношению к русским людям у «русскоязычных знакомых» «бывшего могилевчанина», что их даже пение за столом раздражает. А что же сам М.Булавацкий, поведавший нам о социологических изысканиях «бывшего могилевчанина»? Ему, наверное, кажется, что он удачно спрятался за этим самым могилевчанином и его «русскоязычными знакомыми». Но ушки-то торчат! Неслучайно могилевский учитель горько вздыхает: «Я понимаю, что отвечали не русофилы, и все же, все же...»
За этим тяжким вздохом слышится призыв признать, что такова правда жизни, именно так и обстоит дело с русскими людьми. Ничего не попишешь...
У меня нет никакого желания спорить с М.Булавацким по поводу национальных качеств русских людей, говорить что-то общеизвестное вроде того, что хам и пьяница – это не национальность. У каждого, как говориться, свой этический уровень.
Видимо, чувствуя уязвимость своей позиции, М.Булавацкий пытается найти поддержку у русских поэтов. Он цитирует слова Лермонтова про «страну рабов, страну господ».
Но, естественно, забывает про «Бородино» и десятки других строк, в которых Лермонтов гордится своим народом и своей страной. Трагедию русского классика учитель из Могилева пытается превратить в оружие примитивной ксенофобской пропаганды. Но ксенофобские оценки той или иной нации – это, считаю, вообще не предмет для спора. Хотя один вопрос, впрочем, есть: как ему, учителю Булавацкому, думается, какое впечатление произвели эти его заметки о русских людях, «сморкающихся в два пальца» и обзывающих представителей других народов «чурками, жидами и пиндосами», на его учеников и их родителей, наконец, на его коллег, людей русской национальности? А таковые наверняка в его школе имеются.
Да, есть такие примеры: какой-то российский турист хамит в турецком секс-шопе или буянит в самолете. Но почему нужно эти свойства конкретного хама приписывать всем русским людям? А белорус, украинец, немец, поляк, англичанин никогда и нигде не хамят? Вспомните хотя бы об английских болельщиках.
Сегодня Россия в центре мировой критики. Отсюда, конечно, растет и самого разного свойства русофобия. Но я как-то писал в своей статье «О ненависти» (напечатанной, кстати, в «Народной Воле») об опасности раздувания как великодержавных эмоций, так и русофобских настроений. Если кто-то видит в «русском мире» угрозу своей национальной идентичности, то это не означает обладания правом на раздувание пламени русофобии. Такой очевидной, как в заметках могилевского педагога, и потому, несомненно, задевающий национальные чувства и белорусских, и русских читателей двуязычной «Народной Воли».
(«Народная Воля» №90-18.11.2016г.)
