В Министерстве образования РБ сотворили кумира?
Материал предназначен
для писателей, критиков, литературоведов
и людей, трепетно относящихся к литературе.
И взял Бог белорусского образования
в руки книги Светланы Алексиевич,
И сказал Бог — пусть они будут в школе.
И стали книги в школе.
И проникла ложь в души детей,
И сердца их наполнились смятением…
Евангелие от Алекса, Глава І, стих 1
Поскольку у нас президент страны воспринимается отдельными представителями своего народа от отца родного («батька», «бацька»-бел.) до «диктатора», то весь вечер 8 октября такие граждане, особенно, относящие себя к интеллигенции, напряженно ожидали: поздравит ли Александр Лукашенко вновь испеченного лауреата Нобелевской премии по литературе Светлану Алексиевич или нет. Особых объективных причин у главы государства лично поздравлять журналистку, позиционирующую себя диссидентом еще с советских времен, не было. Да и кому как не президенту не знать, что означает эта премия, от которой за версту несет политическим нафталином? Могли бы поздравить от Администрации президента и всё. Но…
Поздно вечером СМИ распространили-таки официальное поздравление главы государства. Разные представители населения по разному выдохнули: от – «ну что, поздравил все же, пришлось, никуда не делся?», до – «ну, слава Богу, поздравил».
Необходимо отметить, что А.Лукашенко – политик. Поскольку премия политического характера, то и поздравление, полагаю, было исключительно политическим шагом, в угоду тем, кто это поздравление ожидал. Президент совершил непростой для него поступок... во благо страны. Ради этого можно было несколько умерить свою гордость. Но началось что-то странное сразу же после того, как не успели еще остыть мониторы с благим сообщением СМИ. Это требует особого внимания и, главное, осмысления.
То, что поднялась вся псевдоопозиционная муть на различных таких же интернет-ресурсах, это понятно. Но то, что сообщили некоторые государственные мужи, заставляет задуматься.
Со следующего года в 11 классах в школах Беларуси будут читать произведения Светланы Алексиевич. Об этом TUT.BY сообщил Сергей Важник, директор Национального института образования (НИО).
Таким образом, в учебной программе у старшеклассников будут два произведения – «Цинковые мальчики» и «Чернобыльская молитва». При этом читать их будут как в профильных классах, так и базовых.
Вот так. Напомню, что «произведения» журналистки Светланы Алексиевич убрали из школьной программы вполне обоснованно с 2007 года. И вот вам Кузькина мать от НИО. Правда, С.Важник замечает, что это нововведение не связано с тем, что 8 октября Светлана Алексиевич получила Нобелевскую премию. Я в это не верю. Если сказанное верно, то общественность давно бы обсуждала это событие. Однако такого я не помню. Более того:
– Сейчас готовится новая программа по русской литературе, и произведения Светланы Алексиевич уже там. Это ни в коем случае не связано с тем, что она вчера получила Нобелевскую премию. У нас сейчас обновляются программы, и они просто не утверждены. Но со следующего года будет новая программа по русской литературе и в разделе «Русскоязычная литература Беларуси» Светлана Алексиевич есть.
У нас основной разработчик программы Светлана Яковлевна Гончарова-Грабовская, заведующая кафедрой русской литературы БГУ. Я вчера обсуждал с ней эту тему, и она сказала, что Алексиевич уже в программе, – прокомментировал он.
«Вчера обсуждал». Не неделю назад, месяц, а «вчера», когда стало известно о премии.
Журналисты «КП в Беларуси» обратились и к Министру образования РБ Михаилу Журавкову. Не могли разобраться, по какой литературе будут изучать «произведения» вновь испеченного лауреата.
– Почему русской? Произведения включены в программу по белорусской литературе, но русскоязычной, – удивился вопросу «КП» министр образования Михаил Журавков. – Это будет 10-11-е классы, потому что у нее очень специфические произведения, и они попадают под определенную категорию. Детям младшего школьного возраста, конечно, не рекомендуются эти произведения, достаточно тяжелые с нравственной точки зрения.
Вот такая загогулина нарисовалась. Конечно, поскольку я точно знаю, – а после этого шума с премией так же высказались многие писатели и критики, – что книги С.Алексиевич к художественной литературе и публицистике не имеют никакого отношения, я обратился с запросом сначала в НИО, а затем и в Министерство образования. Хочу отметить, что к моим письмам (а я прибег к форме электронного обращения) в этих организациях отнеслись ответственно, особенно Сергей Важник. Это вам не руководство Союза писателей Беларуси, где на обращения даже не отвечают, грубо нарушая при этом законодательство.
Каково же было мое удивление, когда я ознакомился с ответами.
Если ответ из Министерства образования был стандартным, и не содержал ничего нового (возможно, потому, что в министерстве знали о моем письме в НИО, свое структурное подразделение), по отношению к высказываниям министра в СМИ, то его и комментировать я не буду. Вот чем я поинтересовался:
1. С чем связано то, что книги С.Алексиевич будут в школьной программе? Какие для этого имеются основания?
2. Читали ли в Минобразовании эксперты (критики) книги С.Алексиевич и какое по ним сделано заключение?
3. Книги С.Алексиевич не являются художественными произведениями или «специфическими произведениями», и не относятся к художественной литературе. Это магнитофонные расшифровки бесед с участниками или свидетелями неких событий, и собранные в одном сборнике. К какому жанру Вы отнесёте их? Как будете представлять ученикам?
4. Известно ли Вам, что немало расшифровок искажены и люди отказывались от своих слов, что признает сама журналистка?
Конечно, вопросов было больше. Продуктивной оказалась переписка с НИО. Приятно удивило участие Сергея Важника и достаточно полные ответы, несмотря на то, что пришлось повторно обращаться за разъяснениями. Свои вопросы я приведу полностью, а ответы НИО прокомментирую.
…Прошу Вас сообщить
1. С чем связано то, что книги С.Алексиевич будут в школьной программе?
2. Читали ли в Вашем институте книги С.Алексиевич и какое по ним сделано заключение?
3. Книги С.Алексиевич не являются художественными произведениями и не относятся к художественной литературе. Это магнитофонные расшифровки бесед с участниками или свидетелями неких событий, и собранные в одном сборнике. К какому жанру Вы отнесёте их? Как будете представлять ученикам?
4. Известно ли Вам, что немало расшифровок искажены и люди отказывались от своих слов?
Уважаемый Сергей Александрович. Я, как "афганец" (1986-88гг) и литературный критик сделал заключение в отношении книги С.Алексиевич "Цинковые мальчики". Это сборник сплетен. Неужели вы будете предлагать их школьникам? Подобный отзыв (краткий) сделал по книге С.Алексиевич "Чернобыльская молитва" наш президент. "Тем, кто бывает в чернобыльской зоне, жил или работал там, стыдно ее книжки читать. Иногда отдельные места в книжке - просто оскорбление для этих людей" – сказал А.Лукашенко ("Советская Белоруссия", 1998, 16 сентября).
Прошу ответить подробно, поскольку я готовлю обращение в соответствующие инстанции и буду ссылаться на Вас.
Спасибо.
Что же мне предложили?
Во-первых, рассказали о высокопрофессиональном составе группы, которая занимается подготовкой программ. Таким образом, показали как бы мою некомпетентность в вопросах определения формы творчества С.Алексиевич. И, если я опирался на факты, то мне голословно заявили следующее:
«Оценка любого литературного произведения не может быть однозначна».
Здесь я не понимаю – целый институт с его «высококвалифицированными специалистами» занимается оценкой произведений или их изучением и обоснованными выводами?
Дальше те, кто готовил ответ, сами себя высекли:
«Формирование читательского вкуса учащихся является сложной задачей, однако в любом случае не допустимо навязывание односторонней либо субъективной оценки».
Но, позвольте, все оценки субъективны. Объективны лишь выводы, сделанные в рамках научной методологии на основе фактов. Всё. А вы, господа, занимаетесь оценками, как я понял.
И вот, считаю, то, что не достойно такого института. Вообще, возникает вопрос, чем они там занимаются, если не могут квалифицированно определить, что же такое создала С.Алексиевич? Неужели это так трудно? В конце концов, есть кафедры литературы в ведущих университетах страны. Они вполне способны давать такие же заключения, что и в институте. Ведь, смотрите, С.Гончарова-Грабовская из БГУ. Итак, предлагаю вниманию читателей следующую цитату из письма:
В жанровом отношении книги С.Алексиевич являются документально-художественными произведениями. Генезис этой литературы имеет давнюю традицию. В белорусской литературе в этом жанре писал М.Горецкий, А.Адамович в соавторстве с Я.Брылем, В.Колесником. Теоретическое обоснование этому типу художественной литературы дал известный литературовед П.Полиевский (Литература и теория. М., 1979). В контексте литературной основы произведения документ становится художественным образом, усиливающим достоверность описываемого события. Прием verdatim широко используется и в современной русской драматургии (представителями «новой драмы»), в западноевропейском театре.
Видите, как щедро пересыпают текст известными именами. Они, вероятно, не знают, что у меня нет кумиров. И вообще, похоже, меня приняли за полного идиота. О чем я и заявил во втором письме. О вербатиме я уже поделился своими впечатлениями – «Язык: устный и письменный». Вот мое письмо:
Электронное обращение
Уважаемый Сергей Александрович!
Получил Ваш ответ на мое письмо от 16 октября. Спасибо. Однако ответ меня несколько удивил. Поскольку Ваша информация, как я и предупреждал, предназначена для читателей белорусского литературного портала «Литкритика.by», необходимо уточнить некоторые положения Вашего (ваших «высоко профессиональных» специалистов) ответа. Кроме того, все же хочется получить ответ по существу, который я сформулирую в соответствии с новыми открывшимися обстоятельствами.
Хочу отметить, что я достаточно грамотен и образован, чтобы понять то, о чем мне сообщили.
В ответе говорится, что «В жанровом отношении книги С. Алексиевич являются документально-художественными произведениями». Это будет новостью для многих специалистов, поскольку документально-художественные произведения предполагают синтез документального и художественного. Ничего этого нет в творчестве С.Алексиевич. В книги собираются просто отредактированные расшифровки рассказов, коротких воспоминаний или обычных сплетен («Цинковые мальчики»).
Не понял, зачем вы мне устроили ликбез и какое отношение драматургическая техника verdatim (а не «прием») имеют к сборникам С.Алексиевич?
Самое интересное – Вы ссылаетесь на Алеся Адамовича. Якобы С.Алексиевич писала в его стиле. А как быть со следующими словами А.Адамовича в предисловии к книге «У войны не женское лицо»:
«Жанр, который получает развитие и в книге Светланы Алексиевич, – жанр этот до сих пор не имеет определения…»
Это написано в 1989 году. При чем здесь П.Полиевский образца 1979 года?
Сергей Александрович, я прекрасно понял о Ваших намерениях в отношении «творчества» С.Алексиевич. Прошу все же ответить мне на мой вопрос. Его я сформулирую вновь, учитывая открывшиеся обстоятельства.
Кто из Ваших «высоко профессиональных» сотрудников сделал заключение, что «в жанровом отношении книги С.Алексиевич являются документально-художественными произведениями». Фамилия (фамилии), форма заключения (статья, реферат, научная работа…)? Это важно в сложившейся вокруг «творчества» С.Алексиевич ситуации.
Кроме того, прошу сообщить, почему до сих пор «произведения» С.Алексиевич не изучались в школе?
Полагаю, что Ваши работники не будут в этот раз затягивать с ответом.
С уважением,
Александр Новиков
Мне не ответили на мои вопросы. Судите сами:
«Подготовка заключений литературоведческого характера не входит в компетенцию института».
Вот и приплыли: а чем занимается институт? Кроме того меня пригласили поучаствовать в бесполезном обсуждении.
«Вы можете представить собственную позицию, а также соответствующие предложения во время открытого обсуждения учебных программ по учебному предмету «Русская литература», проведение которого запланировано на ноябрь 2015 года. Объявление о дате и месте проведения открытого обсуждения будет размещено на национальном образовательном портале (www.adu.by)».
Как осуществляются такие обсуждения, мне известно еще с советских времен.
Не буду больше утомлять читателей. Скажу одно: здравомыслящие люди, относящиеся с трепетом к литературе, должны приложить все усилия, чтобы разоблачить ложь академических литераторов в отношении «творчества» и «произведений» бывшей журналистки С.Алексиевич. Я понял одно: в НИО, минобразования и на кафедре русской литературы БГУ с придыханием относятся к С.Алексиевич с давних пор и ничто их не остановит в устремлении втюрить ложь нашим школьникам.
Белорусским старшеклассникам, по сути, детям,
хотят навязать журналистику особой формы Светланы Алексиевич
Уж если вы так загорелись желанием вновь «запихать» в полном смысле этого слова опасные для детской психики книжки журналистки в школу, то хоть сделайте это корректно. Ведь школьникам следует рассказывать правду. Например, что это за книги? Почему в некоторых из них журналистка собрала сплетни (в частности «Цинковые мальчики» – был суд; сама журналиста в эмоциональном порыве созналась также в том, что искажала откровения) и выдает их за факты? Почему книги не являются документально-художественными произведениями? Почему они вообще не являются художественными произведениями? Можно просто предложить их как книжки известной, в силу ряда причин, журналистки. И всё. Но у школьников возникнет вполне законный вопрос – а зачем нам в школе нужна такая корявая журналистика коммунистического толка?
Кроме того – как ответят учителя на возможные вопросы школьников в отношении личности С.Алексиевич? Например, «Мы изучаем книги журналистки, а она «поливает грязью» страну и нашего президента?», «как понять, что С.Алексиевич говорит: «народ – это верблюды»?..
Можно еще понять, если в школьные программы включают или хотят включить произведения поэтов и прозаиков Р.Бородулина, Г.Буравкина, Н.Гилевича, А.Федоренко, В.Гапеева, В.Гришковца, Г.Пашкова, М.Башлакова, Л.Рублевской, Н.Костюченко, Н.Голубевой… хотя у некоторых и не безупречная репутация с точки зрения власти. Но это п и с а т е л и, которые создали художественные произведения, достойную поэзию, а не сборники воспоминаний и сплетен.
Я, как здравомыслящий человек, которому небезразличны вопросы литературы и воспитания детей, приложу все усилия, чтобы показать несостоятельность книг С.Алексиевич, как художественных единиц литературы. Призываю и других последовать моему примеру. Считаю присуждение Нобелевской премии Светлане Алексиевич позором – нашим белорусским и нобелевского оргкомитета. Об этом обязательно будет сказано аналитиками несколько позже. И о тех, кто восторженно «причащался» к этой премии и личности С.Алексиевич.
Постараюсь использовать все эффективные возможности.
Александр Новиков
