Новый роман Чергинца и историческая правда
Конечно, я грешен, но не настолько, чтобы Бог посылал мне в зрелые годы столько идиотов на жизненном пути. И ведь не могу не общаться, поскольку они прут и прут, как грибы после теплых осенних дождиков или сорняк весенней порой на огородах, заброшенных поэтами родительских домов.
На этот раз ко мне прицепился гламурный подполковник, верующий человек и… агрессивный до невозможности. Новый адвокат Николая Чергинца, защитник памяти и правды и одновременно ужасный лжец. Да еще или не дружит с головой, поскольку не понимает тексты, или читает их по диагонали? Вслед за Аврутиным он оказал уже супермедвежью услугу своему патрону…
Так я начал писать довольно увлекательную статью из разряда многолетнего преследования меня, как критика, Н.Чергинцом и его подручными адвокатами и помощниками, сплошь какими-то неуклюжими. Но затем решил предварительно поместить два важных материала, поскольку на них необходимо ссылаться. Соединю их переходами (ссылками), и тогда мой будущий материал станет более понятен.
Гламурный подполковник вывел меня на статью некоего Григория Забродского (аноним) «Новый роман Чергинца и историческая правда» в «Нашай ніве». Я его специально перевел на русский язык. Публикую и оригинал.
Следует обратить внимание, что Г.Забродский очень квалифицированно подошел к комментированию книги Н.Чергинца. Возможно, он даже историк или немало знает о событиях войны, происходивших на Минщине. Автор показал, что роман основан не на исторических фактах. Более того, факты искажены и в романе очень вольно описаны события. Делает автор и закономерный вывод – произведение следует считать художественным. Я добавлю – художественным, с практически полностью вымышленными событиями. Есть такой замечательный фильм – «Бесславные ублюдки» (в главной роли Брэд Питт – безжалостный лейтенант Альдо Рейн). Но это комедийный боевик. У Н.Чергинца не такой роман.
Фото иллюстративное
Прочтите внимательно статью, уважаемые читатели. Она понятно изложена и трудно что-то возразить автору. Хотя гламурный подполковник как раз это и делает. Правда, он не возражает автору, а поступил достаточно оригинальным способом. Об этом в моей будущей статье.
Следующий материал – отлуп Н.Чергинца Григорию Забродскому.
Выражаю благодарность г-ну подполковнику за указание на критику Г.Забродского. В общем, попал артиллерист, как кур во щи...
Алесь Новікаў
Новый роман Чергинца и историческая правда
В 2013 году в издательстве «Художественная литература» вышел новый роман Николая Чергинца «Операция «Кровь».
Несмотря на утверждение автора, что «произведение написано на документальной основе – фактах ужасных преступлений оккупантов в Беларуси», многие из «фактов», поданных в произведении, не соответствуют действительности.
Прежде всего, это касается детского дома в деревне Сёмково под Минском, которая в годы войны находилась под оккупацией. Автор в своем романе делает из детского дома настоящий лагерь смерти, донорский центр, где у детей безбожно выкатывали последнюю кровь. Николай Чергинец рассказывает, как в этот лагерь отправляли детей из еврейского гетто в Минске.
В лучших традициях советского преувеличения и героизации детский дом под Минском в романе Чергинца приобретает статус секретного объекта, куда каждую неделю отправляют несчастных детей.
Естественно, этот стратегический объект имеет значительную охрану: как пишет автор, «двойное проволочное ограждение, вышки по периметру, несколько пулемётных дотов» и т.д. У читателя создается впечатление, что под Минском действительно мог существовать подобный секретный центр.
На самом деле территория детского комплекса подобным образом не охранялась. Дети могли свободно выходить и возвращаться в детский дом. Многие из них часто выходили за территорию интерната в поисках картофеля, свеклы и другой пищи у местных жителей.
Но такая вольность не стыкуется с канвой острого сюжета. И поэтому описание секретной лаборатории по изъятию крови приобретает еще более секретный размах, значимость охраны детского дома попросту впечатляет. Помимо прочего, туда же, согласно Чергинцу, был прикомандирован сводный латвийско-литовский отряд полицейских. Такая охрана немцев должна была противостоять возможным действиям партизан, а точнее – партизанской бригаде «Штурмовая».
Как отмечали после участники тех событий, днем в детском доме могли появиться немцы, а ночью – партизаны. Мало того, местный персонал даже сотрудничал с партизанами, за что накануне освобождения Беларуси был арестован немцами, в результате чего дети остались фактически без присмотра. Тогда же партизаны бригады «Штурмовая» и принимают решение спасти детей.
Вместо освобождения детей без единого выстрела, как это на самом деле и было (что, между прочим, является уникальной операцией в истории партизанского движения), автор романа придумывает драку партизан с немецким гарнизоном. В драке за освобождение детей есть раненые и убитые, дворец, в котором был детский дом, загорелся «в ходе боя». На самом деле же дворец – памятник архитектуры – был сожжен партизанами после того, как освободили детей.
Не надо удивляться тому, что число вывезенных детей у Чергинца завышена почти вдвое (вместо 274 приводится 519) и т.д.
Понятно, что написанное Николаем Чергинцом – это, прежде всего, художественное произведение. Вероятно, автор этим и станет оправдывать свой роман. Тем не менее, в этом произведении много деталей, которые никоим образом не соответствуют действительности. Художественное произведение на такую важную и болезненную тему должно хоть в чем-то совпадать с оригинальной историей. В данном случае совпадают только факты изъятия крови у детей и освобождение их партизанской бригадой «Штурмовая».
Своим произведением Чергинец создает очередной миф, каковых было немало в советской истории. Это похоже на такие примеры идеологического мифотворчества, когда доводили о том, что недавно восстановленный комплекс «Линия Сталина» в войну сыграла важную роль в сопротивлении врагу.
Все приведенное в романе имеет своей целью показать, говоря словами главного отрицательного персонажа произведения, еврея-предателя Липковича, что «там под вывеской детского интерната создан донорский центр».
На это господину Чергинцу хочется сказать, что настоящая история всегда более важная, интересная и, в конце концов, более поучительнее любого мифа. Тем более, что с течением времени любой миф рассеивается, рано или поздно опровергается.
В этом году исполняется 70 лет со дня освобождения детей детского дома в Сёмково. Очень хочется, чтобы потомки сохранили историческую память об этих событиях, чтобы настоящая история была увековечена должным образом. А различные вымышленные истории остались в прошлом.
Григорий Забродский, Минск.
«Наша Ніва», 14 марта 2014г.
(перевод – А.Новиков)
***
Новы раман Чаргінца і гістарычная праўда
У 2013 годзе ў выдавецтве «Мастацкая літаратура» выйшаў новы раман Мікалая Чаргінца «Операция «Кровь».
Нягледзячы на сцвярджэнне аўтара, што «произведение написано на документальной основе – фактах ужасных преступлений оккупантов в Беларуси», многія з «фактаў», пададзеных у творы, не адпавядаюць рэчаіснасці.
Перш за ўсё гэта датычыць дзіцячага дома ў вёсцы Сёмкава пад Мінскам, якая ў гады вайны знаходзілася пад акупацыяй. Аўтар у сваім рамане робіць з дзіцячага дома сапраўдны лагер смерці, донарскі цэнтр, дзе ў дзяцей бязбожна выкачваюць апошнюю кроў. Мікалай Чаргінец распавядае, як у гэты лагер адпраўлялі дзяцей з яўрэйскага гета ў Мінску.
У найлепшых традыцыях савецкага перабольшвання і гераізацыі дзіцячы дом пад Мінскам у рамане Чаргінца набывае статус сакрэтнага аб’екта, куды кожны тыдзень адпраўляюць няшчасных дзяцей.
Натуральна, гэты стратэгічны аб’ект мае значную ахову: як піша аўтар, «двойное проволочное ограждение, вышки по периметру, несколько пулемётных дзотов» і г.д. У чытача ствараецца ўражанне, што пад Мінскам сапраўды мог існаваць падобны сакрэтны цэнтр.
Насамрэч тэрыторыя дзіцячага комплекса падобным чынам не ахоўвалася. Дзеці маглі вольна выходзіць і вяртацца ў дзіцячы дом. Многія з іх часта выходзілі за тэрыторыю інтэрната ў пошуках бульбы, буракоў і іншай ежы ў мясцовых жыхароў.
Але такая вольнасць не стасуецца з канвой вострага сюжэту. І таму апісанне сакрэтнай лабараторыі па забіранні крыві набывае яшчэ больш сакрэтны размах, значнасць аховы дзіцячага дома папросту ўражвае. Апроч іншага, туды ж, згодна з Чаргінцом, быў прыкамандзіраваны зводны латвійска-літоўскі атрад паліцэйскіх. Такая ахова немцаў павінна была супрацьстаяць магчымым дзеянням партызан, а больш дакладна – партызанскай брыгадзе «Штурмавая».
Як адзначалі пасля ўдзельнікі тых падзей, удзень у дзіцячым доме маглі з’явіцца немцы, а ўначы – партызаны. Мала таго, мясцовы персанал нават супрацоўнічаў з партызанамі, за што напярэдадні вызвалення Беларусі быў арыштаваны немцамі, у выніку чаго дзеці засталіся фактычна без нагляду. Тады ж партызаны брыгады «Штурмавая» і прымаюць рашэнне выратаваць дзяцей.
Замест вызвалення дзяцей без ніводнага стрэлу, як гэта насамрэч і было (што, між іншым, з’яўляецца ўнікальнай аперацыяй у гісторыі партызанскага руху), аўтар рамана прыдумляе бойку партызанаў з нямецкім гарнізонам. У бойцы за вызваленне дзяцей ёсць параненыя і забітыя, палац, у якім быў дзіцячы дом, загарэўся «в ходе боя». Насамрэч жа палац – помнік архітэктуры – быў спалены партызанамі пасля таго, як вызвалілі дзяцей.
Не трэба здзіўляцца таму, што лічба вывезеных дзяцей у Чаргінца завышана амаль удвая (замест 274 прыводзіцца 519) і г.д.
Зразумела, што напісанае Мікалаем Чаргінцом – гэта перадусім мастацкі твор. Верагодна, аўтар гэтым і стане апраўдваць свой раман. Тым не менш, у гэтым творы шмат дэталяў, якія ніякім чынам не адпавядаюць рэчаіснасці. Мастацкі твор на такую важную і балючую тэму павінен хоць у нечым супадаць з арыгінальнай гісторыяй. У дадзеным выпадку супадаюць толькі факты забірання крыві ў дзяцей і вызваленне іх партызанскай брыгадай «Штурмавая».
Сваім творам Чаргінец стварае чарговы міф, якіх было нямала ў савецкай гісторыі. Гэта падобна да такіх прыкладаў ідэалагічнай міфатворчасці, калі даводзілі пра тое, што нядаўна адноўлены комплекс «Лінія Сталіна» ў вайну адыграла важную ролю ў супраціве ворагу.
Усё прыведзенае ў рамане мае за мэту паказаць, кажучы словамі галоўнага адмоўнага персанажа твора, яўрэя-здрадніка Ліпковіча, што «там под вывеской детского интерната создан донорский центр».
На гэта спадару Чаргінцу хочацца сказаць, што сапраўдная гісторыя заўжды больш важная, цікавая і, у рэшце рэшт, больш павучальная за любы міф. Тым больш, што з цягам часу любы міф рассейваецца, рана ці позна зняпраўджваецца.
Сёлета спаўняецца 70 гадоў з дня вызвалення дзяцей дзіцячага дома ў Сёмкаве. Вельмі хочацца, каб нашчадкі захавалі гістарычную памяць пра гэтыя падзеі, каб сапраўдная гісторыя была ўшанаваная належным чынам. А розныя выдуманыя гісторыі засталіся ў мінулым.
Рыгор Забродскі, Мінск,
