Сергей Чупринин: ждем выздоровления читателей
Пожалуй, я не встречал такого взвешенного и разумного взгляда на современную литературу и, особенно – на жизнь русскоязычных советских граждан в бывших советских республиках, считающих ныне себя представителями «русского мира».
Сергей Чупринин для меня является образцом современного интеллигента. Он чем-то напоминает профессора Преображенского («Собачье сердце»). Благодаря Великому Интернету я подружился (фейсбук) с замечательным публицистом, критиком и литературоведом. Давно наблюдаю за его критическими выступлениями. У нас много общих взглядов, хотя, есть и о чем подискутировать.
После ознакомления с предлагаемым репортажем, расшифровку которого я не поленился сделать для вас, уважаемые читатели, мне захотелось поближе познакомиться с «лабораторией по исследованию качества» – журналом «Знамя», а так же приобрести книгу С.Чупринина «Вот жизнь моя. Фейсбучный роман». Не сомневаюсь, что она интересна.
Выступление С.Чупринина в Вильнюсе требует анализа и, скорее всего, оно станет основанием для написания минимум двух тем.
Некоторые положения выступления можно переносить прямо на нашу действительность.
Алесь Новікаў
Выступление С.Чупринина на встрече в Вильнюсе (29.09.2016)
«Читают всё меньше, а пишут всё больше»
Репортаж Андрея Танина и Мартинаса Видзбелиса, «Первый Балтийский канал»
Прошлый год в России был объявлен «Годом литературы», а один из ведущих литературных журналов «Знамя» отметил свое 85-летие. В марте вышел тысячный номер этого журнала. Сергей Чупринин – профессор литературного института, тринадцать лет был обозревателем «Литературной газеты». С 1993 года – главный редактор журнала «Знамя». Публицист считает, что современная русская литература и литература написанная русским языком, как два разных понятия находятся, тем не менее, в неплохом состоянии.
– Похоже, что русская литература сегодня переживает процессы мутации и разделения на отдельные слои и отдельные потоки. Очень может быть, что сейчас, с падением Советского Союза, постепенно начнут складываться нерусские русские литературы. Они уже начали складываться. Потому что, скажем, в Израиле… там уже совершенно понятно. Спрашиваешь писателя – ты кто? Он отвечает – я израильский писатель, пишущий на русском языке. Спрашиваешь второго. Он отвечает – я русский писатель, живущий в Израиле. Почувствуйте разницу.
В Вильнюс литературоведа и публициста привело желание пообщаться с людьми, которых еще недавно он считал своими согражданами. Литва – это еще одна постсоветская страна, с которой редактору за хотелось познакомиться поближе, спустя двадцать пять лет после распада Союза.
– Вот я живу в России. Никогда из нее не уезжал надолго. Это моя страна. У нас была общая страна. И мне очень интересно смотреть: как живут люди, которые еще сравнительно недавно были моими согражданами. Теперь они граждане другой страны. У них другой выбор. Наверное, другие проблемы. Наверное, что-то еще… Просто сравнить. Это очень интересно.
Впечатления о Литве литературовед еще не успел составить. Однако после посещения некоторых постсоветских государств, он обратил внимание на две ярко выраженные модели поведения русскоговорящих граждан этих стран.
– Одна модель – это люди, которые добровольно, а, может, и не только добровольно помещают себя в некоторое гетто, отделенное от культуры, которая их окружает. Понимаете? Живут, обижаются на местные власти, на невнимание местной публики, местных средств массовой информации и т.д. Так происходит довольно во многих бывших советский республиках, ставших суверенными государствами.
Мне кажется, что правильная другая модель, когда люди русской культуры, живущие в Литве, Грузии... вступают сами в активное сотрудничество и союзничество с представителями титульной культуры этой страны.
Сергей Иванович привел пример позиции русских писателей Эстонии, которые в соавторстве выпускают журнал вместе с эстонскими литераторами. У них существуют общие сайты в интернете, проводятся совместные фестивали, на которые приглашаются гости из Москвы и Санкт-Петербурга. Складывается, по словам литературоведа, некая литературная реальность в виде активного билингвизма, когда и переводят друг друга, и дружат друг с другом, и ссорятся друг с другом, так как ссора – это элемент диалога, считает критик.
– Хуже всего невнимание, неинтерес, когда люди культуры титульной нации демонстративно не обращают внимания на культурное меньшинство. Это обидно, это вызывает конфликты, постоянный стресс… В пределе это может довести Бог знает до чего… В данном случае я скажу, может быть не совсем точно, прошу меня заранее простить. Из трех Балтийских государств, которые входили в Советский Союз, Литва, мне кажется, представляется наиболее закрытой.
Культура и литература в частности – это обмен опытом. Зачем мы читаем романы? – задается вопросом редактор журнала и тут же отвечает: - Мы получаем тот опыт, которого у нас не было.
Кстати, именно Сергей Чупринин открыл читателям Виктора Пелевина, предложив предыдущему редактору журнала «Знамя» напечатать повесть «Омон Ра», с которого и началась известность писателя.
Что же касается нецензурной лексики, то журнал «Знамя», по словам редактора, допускает лишь намек на ненормативную лексику, не используя ее напрямую.
Как же сам литературовед относится к вопросу употребления матерных слов?
– Первая часть: вопрос свободы выбора. Мы свободные люди. Я не использую в своей речи – письменной и устной – ненормативных выражений. Это мое личное свойство. Никакой гордости за это я не испытываю. Я не матерюсь.
Профессионалы от литературы называют такой издание, как журнал «Знамя» лабораторией по исследованию качества, а его редактора считают экспертом высшего уровня. Сам же Сергей Чупринин, который посетил Вильнюс по приглашению дискуссионного клуба «Формат-А3», шутит, что потеря интереса к литературе – это не что иное, как вирусное заболевание, от которого народ со временем оправится. И получается совсем не по Пушкину: «Словесность русская больна. // Лежит в истерике она…» Современная русская литература находится в полном здравии. Ждем лишь выздоровления читателей.
