А встреча-то – состоялась…
В руках у меня новая — восемнадцатая — книга известной белорусской поэтессы Тамары Красновой-Гусаченко. Это сборник стихов «Встреча» (Минск, «Белорусская Энциклопедия им. Петру-ся Бровки», 2014), в который вошли лучшие стихотворения из предыдущих книг, новые произведения, а также более 140 стихов для детей. Название показалось довольно интригующим — с кем же намечает встречу поэтесса? Ведь за год она выступает перед читателями не менее 100 раз. Аудитория самая разная: студенты, учителя, школьники, работники культуры, трудовые коллективы предприятий, военнослужащие, работники дошкольных учреждений, пенсионеры... Интрига и в том, что сама Тамара Ивановна во многих стихах ищет ответы и на извечные вопросы, и на вопросы, которые «задают» реалии сегодняшних дней: «Какие мы?», «Что делать?», «Кто же мы?», «Зачем?».
Так о чем же пойдет речь? Одно скажу наверняка — суть ответа на поставленный вопрос кроется в духовно-нравственном пространстве, насыщенном философским подтекстом и переплавленном в поэтические образы. Все это читатель найдет и в стихах патриотического звучания, и в лирике, и в стихах, навеянных фольклорными и библейскими мотивами, в ностальгических строках об умирающих деревнях, в посвящениях родным и близким людям. Думаю, что не оставят равнодушными читателей и пронизанные глубоким лиризмом, великолепные стихи о любви, эмоциональные, яркие, запоминающиеся.
Прозвучавшие в стихах «Разговор с ручьем» и «Навеки родная» слова: «Мой дом — вся Русь и Беларусь», «Моя Белая Русь, / Ты и боль и любовь, / Как деревня моя...» не оказались лозунгово-декларативными. В подтверждение приведем строки из двух других стихотворений, которые в комментарии не нуждаются: ведь речь идет о жизнеобразующей основе нации — родном языке.
...а «мова» была беззащитна,
Не для лжи рождена,
для пресветлой молитвы,
Сладкий слог для того,
чтобы нежно «назваці»
Мог ребенок «радзімых і тату і маці»,
Над «калыскаю» ласково «песні спяваці»,
Чтоб служить процветанию
«роднага краю»,
Чтоб сказать тише зореньки ясной —
«кахаю...»
«Родная мова»
Мне песни откровения ясны,
Язык прекрасен, светел — белорусский!
Но — думаю и вижу свои сны,
Я, как отец и мать мои, на русском.
Читая первозданные слова,
Я наслаждаюсь «мовой» белорусской,
Но счастлива, и знаю, что — жива,
Как ты — от «мовы», говоря по-русски...
«На языке любви»
В стихах поэтессы ярко прослеживаются религиозные мотивы: «Долети до Бога / Свет моей молитвы», «Все на миг дарованное Богом, / Несказанной красотой горит...», «...Ты Бог мой, прибежище: я уповаю / Лишь на Тебя...», «Ни звезд, ни неба, ни земли... / Что было раньше? Было Слово!» (выделено мною. — А. Р.) Вторым, столь же важным в поэзии Т. Красновой-Гусаченко, является слово «земля». Земля ее отца и деда, земля, что Родиной зовется. И стремится лирическая героиня «...сквозь сны — в деревню», чтоб «в детство вернуться / И молодость пить...», увидеть «хату — под акациями — мамину», и наполнить душу свою «...нетленной маминой любовью...».
В стихах о малой родине нет фальши. Многие из них наполнены щемящей болью об ушедших — отце, сыне Николае: «А мой сын — как-будто бы во сне, / Но — каком-то белом! Белом-белом! / Через вечность улыбался мне... / Небосвод над ним сиял лазурный / И была высокою звезда... / А ведь он не знает, что он — умер... / И уж не узнает. Никогда», любимой матушке: «О, мама, она может все на свете! / Нежней, красивей мамочки моей / Нет в целом мире и на всей планете...», дедушке Даниле: «В его натруженных ладонях / Лежали нежность и тепло, / Любовь, терпенье... Он к иконе /Вставал, и отступало зло. / Мой дед, прости, что не могла я / Твои молитвы понимать, / Как жить сегодня надо, зная, / Что послезавтра — помирать» и к не пришедшему с войны дяде Ване, который в бой «Не за богатство шел, а за страну», «Он был солдатом — в огненном бою...».
Поэтесса не замыкается в ностальгических преживаниях, как бы ни полнили они душу болью: «...Я одна, я одна, / Я осталась — одна, / ...Но, носила дрова... И топила я печь, / Чтобы виден огонь был другим из окна...», «...безмерна усталость разорванных, сорванных жил...» В том числе и своим поэтическим творчеством, пронизанным высокой духовностью, Тамара Краснова-Гусаченко стремится «все беды, всю боль перепеть», напоминая, что жизнь — есть экзамен на человечность, где каждый сопричастен борьбе добра и зла. И не трибунно-лозунгово, а полновесно и призывно звучат слова: «Снимите маски, господа, / Пусть совесть говорит...» Убедительны строки из стихотворения «Долги»: «...Слаще, жизни, горше жизни / Лишь единственное — жизнь...»
Поэтесса с болью отмечает, что ныне «...предательство — нормой считается...», что наше бытие переполнено «...злом, / Что уселось за нашим столом...» Воспитанная на земле, она много пишет о судьбе деревень: «Деревня выживала, как могла, / Растила хлеб, и нас с тобой ждала, / Трудилась от зари и до зари, / За трудодни... Да что ни говори, / Не гневалась она, и не роптала, / В отчаянье не падала. Стояла».
Или:
При чем тут веска? Да при чем она?
(Деревню так зовут по-белорусски,)
Одна труба осталась, два окна,
Одна изба, и рухнул мостик узкий,
Что вел через речушку на тот край,
Где нет давно уже садов и хат,
И, хоть зови, хоть плачь, а хоть — рыдай,
Деревни исчезают — все подряд...
К сожалению, за примерами далеко ходить не надо — моя родная деревня, что на Воложинщине, в 40 километрах от Минска. В начале 50—60-х годов здесь было более 60 жилых домов, школа, клуб с богатой по тем временам библиотекой, фельдшерско-акушерский пункт, магазин, сельский совет, две животноводческие фермы. Сейчас ничего этого нет. В деревне живут лишь три постоянных жителя...
Тамару Краснову-Гусаченко волнуют различные общественные проблемы, ее сердце живо откликается на вызовы и реалии сегодняшнего дня, ведь «...рождена была поэтом...» Поэтесса утверждает: «...боль всех живущих на свете — одна: /Жили бы в мире дети. / Но — боль — не звезда, Она не видна, / А сколько ее на свете...» И чтобы превозмочь ее, она советует:
Заведите хороший обычай:
Избегать нежелательных встреч,
И, когда это станет привычкой,
Вы научитесь сердце беречь.
Заведите хороший обычай:
Не копите обиды и боль,
И, когда это станет привычкой,
Вас, как воздух, окружит любовь...
Чтобы не оставаться в стороне от жизненных коллизий, чтобы быть сопричастной к судьбам людским, она отчаянно просит Бога: «...Огради, помоги же, Всевышний, / Помоги мне понять и простить! / Всех врагов моих, Боже, помилуй...» Связь земного и небесного, бытового и сакрального не только в этой просьбе-обращении к Богу. В творчестве поэтессы, как мы уже отметили выше, ярко выражены религиозные мотивы. Автор часто обращается к Создателю, Чудотворцу Николаю Угоднику, почитает христианские праздники — Рождество Христово, Пасху, Покров, Духов День, напоминая читателям о вечном, о духовном:
...Всех заповедей мира
Лишь десять: во Вселенной Бог один.
Не измени. Не сотвори кумира.
Не укради. Не лги. И — не убий.
Чти мать с отцом —
продлится дней дорога.
День отдыха — вовек не отменяй.
И в суете — не трогай имя Бога.
И ничего чужого не желай.
«Скрижали»
Становится понятным, почему так часто поэтесса говорит о душе, которой нет покоя. Вот она «все летит через звезды апреля... к порогу родному, / Где только и теплится жизнь...», вот «скорбит почему-то...». Автор делает неожиданное признание: «Только душу не уберегла, / Надломила ее, надломила...», и понимает невозможность — «...лечить души сгоревшей пепелище...» А может быть, в таком признании ничего неожиданного и нет, ведь сердце поэтессы наполнено и переполнено таким живым, будоражащим душу чувством, как любовь, которой посвящены многие страницы новой книги. Читаем без комментариев:
«У жизни всей один лишь смысл,
Чтоб в мире для любви нашлись
Два сердца. И в одно слились».
«О, если б я Вас не любила,
Так сильно, нежный, верный друг,
Давно бы этот край забыла...»
«Все остудится, все уложится,
Все пройдет... Любовь приумножится...»
«Любить — куда труднее, чем влюбиться,
И жить — сложней и больше,
чем не жить...»
«И любовь меня, знаете, все же нашла...
Но о ней никому не могу рассказать...»
«И молить, просить стану об одном:
До весны дожить, только чтоб —
вдвоем...»
«И — не умру. И буду вечно:
Любовь — Хранитель — Ангел мой...»
«Душа — гениальная форма спасенья,
А тело — живейшая форма любви...»
«Догорает по капле в крови
Жизнь моя... А любовь — полыхает...»
Складывается впечатление, что любовная лирика Т. Красновой-Гусаченко в такой объемной книге вполне могла составить отдельный цикл, воспринимаемый как волнующая лирическая сага.
И еще — об отношении автора к поэтическому творчеству. Продолжая развивать эту тему, начатую в преды дущих сборниках, «Осень молодая», «Спас» и др., Т. Краснова-Гусаченко не дает готовых поэтических рецептов, не навязывает другим поэтам свою авторскую концепцию, хотя замечает, что для нее «...Высшая поэзия — молитва...», а настоящие поэты — это те, «...кто не сошел с пути, не замолчал, / Святой, как сон младенца, светлой правды, / Кто золоту стиха не изменял...», «И правду, только правду говорит...»
В своих стихах она с болью в сердце отмечает, что в мире несправедливом этом часто силы бывают на исходе, и, чтобы не поддаваться влиянию тех, кто все предает и продает, тех, кто «стихов вообще не чтут, и не читают...», — задав трагический по сути вопрос: «...Кому в наш век нужны стихи-слова, / Когда пошлейший бред звенит в эфире?» — она, казалось бы, выглядит сомневающейся в силе поэтического слова... Смею утверждать, что это не так. Жизненный оптимизм, непоколебимая уверенность в том, что счастье в «возможности земле моей служить» — потому и сохраняются силы для того, чтобы без страха взять «духовный меч», и без страха выиграть духовную битву, чтобы в веках были неразделимы горячо любимые ею «Русь Великая — там, за снегами, / И вся Белая Русь — дом родной...» Такой вот наполненной патриотическим чувством, духовно-нравственным содержанием выглядит гражданская поэзия Тамары Красновой-Гусаченко.
Было бы большой ошибкой хотя бы в нескольких словах не обмолвиться о стихах Тамары Ивановны для детей. Тем более, что во «Встрече» она занимает треть книги. Какие пути выбирает автор к детским душам, можно судить хотя бы по разделам этого цикла: «Времена года», «Мир познавая, мы учимся жить», «Все в природе учтено», «Ребятам о зверятах», «Мир, звезды, вселенная», «Робинзоны из Придвинья», «Ударения», «Бабушкины сказы о зиме», «Бабушкины сказы о весне»... У поэтессы сорокалетний педагогический стаж, четверть века она проработала в детских дошкольных учреждениях, поэтому, с уверенностью можно сказать, она глубоко постигла тайны детской психологии. Ее стихи учат детей любить и понимать родную природу, окружающий мир, искать и находить ответы на различные вопросы: «Кто — художник?», «Как медведь запас в зиму делает?», «Какой зверь к зиме белеет?», «У кого прямее ноги?», «Где же солнышко ночует?», «Отчего звезды на небе разного цвета?». Не сомневаюсь, что юные читатели будут в восторге от «Бабушкиных сказов», от этого настоящего кладезя народных премудростей. А еще они вместе с Петей и Дашей, героями «Робинзонов из Придвинья», совершат удивительное, полное приключений путешествие по родному краю. Думаю, не будет преувеличением сказать, что детская поэзия Т. Красновой-Гусаченко ставит ее в ряд лучших детских писателей Беларуси.
Так какой оказалась «Встреча»? Читателям представилась уникальная возможность в очередной раз соприкоснуться с богатой палитрой творчества Т. Красновой-Гусаченко, ее умением тонко ощутить дыхание времени, открыто поделиться своими мыслями, сомнениями и надеждами, высказать заботу о том, чтобы в технократической, компьютеризированной действительности люди не утратили чего-то важного, главного, не очерствели духовно.
Стихи поэтессы постоянно находятся в поле зрения литературоведов, литературных критиков, коллег по писательскому цеху. Оценки, мнения, суждения — все это неотъемлемые элементы литературного процесса. А свое отношение ко всему этому поэтесса весьма емко высказала в следующих строках:
Бессмысленны все —
«Ох!» и «Ах!» —
Суды моей судьбе.
Я все сама, в своих стихах
Сказала о себе.
Аркадий РУСЕЦКИЙ,
доктор исторических наук, профессор,
член Союза писателей Беларуси.
Опубликовано в журнале «Нёман», 10-2014.
