Гебен мир зи битте... (с)
Хорошо, что лишь отдельные читатели догадываются, что есть некие литературные процессы и не многие знают их суть. А напрасно. Читателям с небольшим достатком полезно глубоко изучать эти процессы, чтобы не приобретать книги-пустышки или посредственную литературу. Конечно, «сарафанное радио» не стоит сбрасывать со счетов, но вкусы все же у людей разные.
Чем больше изучаешь литературные процессы и литературную среду, тем сильнее проявляется разочарование отдельными писателями и даже в целом писательским бомондом. И лишь немногие писатели вызывают уважение и восхищение.
Интересно наблюдать, как некоторые писатели просто выпрашивают премии или добиваются их не совсем корректным путем. А конкурсы? Они превратились в обычный фарс. Причем организаторы считают, что есть еще дураки, которые верят в объективность проведения этих мероприятий. Так с первого же раза скомпрометировал себя конкурс на премию Ежи Гедройца. А с победой В. Некляева в этом году получился просто цырк на дроце, коники со всего Менска и предместья долго смеялись. Это отразили даже в «Народной воле».
На премию профсоюзов в этом году настойчиво претендовал Ганад Чарказян со своим романом «Горький запах полыни». Я на портале коротко изложил свои впечатления от начала романа. На роман было написано несколько бравурных рецензий и отзывов, в том числе и опытным рецензентом (можно сказать «штатным») Александром Мартиновичем.
Признаюсь, я совершил неблаговидный поступок, сняв свою статью на портале до решения Комиссии по премиям Федерации профсоюзов Беларуси. Не знаю, чем руководствовались члены комиссии, читали ли они роман, но Ганад Чарказан не получил премию. И вот что я узнаю: этот же роман представляется на конкурс СПБ «Лучшая книга 2012 года» («Золотой Купидон»). Вот все участники в номинации «Проза»:
Проза
Васілій Рудой (Мінск). Триптих любви. Выдавецтва "БелЭн", 2012.Ганад Чарказян (Мінск). Горький запах полыни. Выдавецтва "Мастацкая літаратура", 2012.Алесь Макоўскі (Мінск). Ціхае жыццё. Сляды ад верасня. Біблятэка Саюза пісьменнікаў Беларусі. Выдавецтва "Мастацкая літаратура", 2012.Аляксандр Джад (Гомель). История любви, нелюбви и вообще. Выдавецтва "Полеспечать", 2012.Дзмітрый Пятровіч (Мінск). Белая жанчына. Выдавецтва "Чатыры чвэрці", 2012.Дзмітрый Дземідовіч (Мінск). Умереть, чтобы выжить". Выдавецтва "Белпрынт", 2012.
Интересно, что произведению Г. Чарказяна отдали предпочтение практически высшими баллами, похоже, целая дюжина членов секции «Проза» ОО «СПБ», которую возглавляет Наталия Костюченко. Хотелось бы знать, читали ли роман члены секции? То, что каждый из них ответил бы, что читал, я не сомневаюсь. Не буду опровергать, хотя имею свое представление о скорочтении.
Хочу отметить, что среди членов секции есть такие известные писатели, критики, как Наталья Казаполянская, Владимир Гниломёдов, Анатолий Андреев. Интересно знать, как они голосовали?
Вернусь к тому дню, когда Ганад Чарказян и Геннадий Пашков настойчиво попросили меня снять мою критическую статью с портала. Я согласился не сразу и на одном условии: напишу критику на весь роман. На этом и сошлись. Предлагаю сокращенный вариант критической статьи романа Ганада Чарказяна. Повторять критику начала романа не буду. Форма изложения проста: цитата и комментарий. Иногда, необходимые отступления.
Вначале подробно о понятии «роман».
РОМАН – (франц. roman) литературный жанр, эпическое произведение большой формы, в котором повествование сосредоточено на судьбе отдельной личности в ее отношении к окружающему миру, на становлении, развитии ее характера и самосознания (СЭС).
Если роман не фантастический, не сатирический, не голимый американский приключенческий и т.п., то события, описываемые в нем, должны соотноситься с реальностью. Например, вооружение должно соответствовать тактико-техническим данным. Из пистолета (револьвера) со стандартным магазином невозможно выпустить столько пуль, сколько из автомата. Пули не могут пролететь большее расстояние, чем указано в тактико-технических характеристиках и т.д.
Особо следует остановиться на географии. Квалифицированый профессиональный писатель не может искажать географические данные. Это относится к откровенным ляпам.
Если в романе приводятся иностранные тексты, они должны быть безупречны и переводы оформлены в соответствии с правилами – сносками.
Это общие замечания, на которых я просто обязан остановиться.
Итак, роман Ганада Чарказяна «Горький запах полыни», о судьбе молодого человека, белоруса Глеба Березовика, нашего современника, который волею судьбы попал в Афганистан и получил целый клубок проблем. Он попадает в плен, а точнее – в рабство к афганцам и долгие восемнадцать лет ищет дорогу домой.
Сюжет интересный и роман написан довольно профессионально. Во всяком случае, немало читателей с интересом прочтут или прочли его. Сентиментальные читатели даже в некоторых местах, наверняка, всплакнули. Это, несомненно, заслуга автора. Возможно и В. Липневича. Но меня интересуют ляпы и неточности и вот первая цитата:
«Первое время наличие у крестьян самого архаического оружия нас только веселило. Какой-нибудь раритет с калибром в пять сантиметров, заряжающийся с дула и кремниевым бойком, вселял в нас легкомысленное чувство своего абсолютного превосходства. Но когда старинные английские винтовки – буры – доставали нас с расстояния в три-четыре километра и оставляли раны, несовместимые с жизнью, смеяться, почему-то уже не хотелось».
Ничего не могу сказать о переносных пушках калибра пять сантиметров, но вот сведения о бурах взяты, похоже, из инет-форумов. Там они поражают даже на расстоянии до пяти километров, а в упор пробивают броню БТРа.
Коротко могу лишь отметить, что «бур» - это не название конкретной винтовки, а общее название винтовок, которыми пользовались англичане во времена англо-бурской и более поздних войн. Прицельная дальность их была разной (называю в метрах), но максимальная – чуть больше девятисот метров (914, исходя из разметки на прицельных планках). А максимальная дальность полета пули около 1900 метров. Таким образом, на трех-четырех километрах пули никак не могли поражать наших солдат.
Много проблем у автора в эпизодах, где разговаривают на афганском языке. Их можно найти, например, на страницах 24, 45, 47, 56.
- Дада! Дада! Шурави жвандай! (45)
Так афганская девочка не могла говорить. Она в конце обязательно ставила бы глагол "есть". Тоже самое на стр. 47 – «Шурави жвандай! Шурави шаиста!». Правильно, например, "Шурави шаиста да!".
На стр. 56 неудачный экскурс автора в письменную грамоту:
«Увлекшись изучением языка, я даже упросил Ахмада давать мне уроки письменной грамоты... Особенно мне понравилось начертание слова «папа» - вертикальная палочка и треугольник, повторенные дважды...».
Не думаю, что обучая, Ахмад не называл буквы. Тем более, что «вертикальная палочка» - первая буква афганского алфавита пушту «алиф». А вот треугольника в алфавите и вовсе нет (есть похожая на треугольник цифра «пять»). Буква, о которой говорит Глеб «треугольник» - это афганское «дал» - «д». Но есть еще один пробел в языкознании. Так, как указывает Глеб – «вертикальная палочка и треугольник, повторенные дважды» - на пушту звучит так: «адад». Однако такого слова нет. Смысл в том, что повторяются буквы с точностью до наоборот, и надо было написать хотя бы так «треугольник и вертикальная палочка, повторенные дважды». А это слово (все ударения в афганских словах здесь на последнем слоге) «дада», что означает «папа», «отец». Есть еще «баба» и разговорное «плар», тоже обозначающие "отец".
Такое отношение к языку, которое показывает автор, недопустимо.
Хочу особо обратить внимание на окончание цитаты:
«...Я объяснял свое стремление (изучать письменную грамоту – А.Н.) тем, что хочу во что бы то ни стало прочитать Коран, эту великую книгу, без переводчиков».
Заметьте, это говорит белорусский парень, воевавший с «духами».
Следует отметить, что описание событий в романе не поддается какой-либо системе и иногда трудно понять, о чем речь. Так события, описанные на страницах 45-46, когда афганская девочка кричала, что шурави живой, после того, как герой подобно Джеймсу Бонду падал со стометрового обрыва, становятся понятными лишь через двадцать страниц.
«Спасло меня, видимо, то, что я падал со стометрового обрыва, цепляясь спиной за верхушки деревьев. Они тормозили мой свободный полет» (46).
«Я сам видел, как, наткнувшись на фугас, взлетел в воздух многотонный бронетранспортер, который возглавлял колонну, и тут же от прямого попадания вспыхнул и замыкающий. Мы оказались в ловушке – на самом узком участке дороги. Ни свернуть, ни развернуться уже не могли – застыли обреченными мишенями. При всей секретности операции – подняли ночью по тревоге – ясно было, что нас уже ждали. Последнее, что сохранила память: оглушающая вспышка и ударная волна, сдувшая меня с брони как пылинку» (65).
Конечно, этот эпизод вызывает даже не улыбку. Заметьте: с одной стороны стометровая пропасть, с другой – гора. Вообще, в романе очень много пропастей:
«Только месяца через три моей афганской службы я понемногу привык к этим пропастям, только и ждущим твоего страха и робкого, неверного страха».
Создается впечатление, что командиры постоянно загоняли солдат в непроходимые места, где встретить духов практически невозможно: какой же смертник будет гоцать по карнизам и выступам, не более ширины стандартного кирпича?
Однако вернемся к нападению духов. Там вообще получается, что им неоткуда было стрелять по колонне. Но, есть фугасы, ладно. «Оглушающая вспышка» - некорректное выражение. Правильно – «оглушающий взрыв». Вспышка может быть яркой. Сразу следует отметить и некорректное название романа. «Горький» относится к вкусовым качествам, а запахи воспринимаются обонянием. Уместные прилагательные «резкий», «слабый», «насыщенный»... Кроме того, такое название уже встречается в произведениях, хотя это не столь важно.
Итак, от взрыва Глеба «сдуло с брони». Давайте проследим его траекторию полета. Вдоль скалы он летит вертикально и цепляется за деревья спиной. Но по идее, он должен был лететь по параболе, а никак не вертикально.
Даже не вызывает сомнение, а кажется странным, что на отвесной скале растут деревья. В общем, падение не то что картинное, а полностью искусственное. Кроме всего прочего, автор забыл о том, что писал на странице 65 о последнем, что сохранила память и на странице 95, когда Глеб пытался выяснить, где его автомат, автор пишет:
«Мой хозяин пылко и многословно уверял, что никакого автомата он не видел – слишком с большой высоты падал его шурави. Может где-то на дереве и висит до сих пор его «калашников». Но я-то помнил, что автомат был у меня на ремне и я падал, крепко прижимая его к себе».
Похоже, яркая вспышка была не последней, которую помнил герой.
Еще, довольно странным кажется, что на операции бойцы отправлялись с пакетом документов:
«Не оказалось в моей растерзанной куртке и документов. Сайдулло не упоминал о них, а я не спрашивал, так как это явно не имело смысла и тоже могло вызвать ненужные и преждевременные подозрения» (96).
И вот момент, когда Сайдулло отдал документы герою.
«В небольшом отдельном и чистом свертке сохранились все мои документы и погоны ефрейтора. Там же лежало и последнее письмо из дома, на которое я не успел ответить».
Думаю те, кто прошел Афган, оценят это.
Большие проблемы у автора с географией. Это как раз то, что никак нельзя оправдать тем, что произведение художественное. Я представляю как Анатолий Андреев или Сергей Трахимёнок в своих произведениях, где события происходят в Минске и Беларуси, писали бы примерно следующее:
«Двести километров от Минска до Гомеля я проехал на своем «Мерседесе» за полтора часа».
«Трамвай наконец-то свернул с проспекта Независимости на улицу Богдановича».
«Назавтра я поехал в г. Витебск, который находится на границе с Россией».
В романе г. Кундуз стоит на границе с Таджикистаном:
«Оказалось, что они идут в Кундуз на границе с Таджикистаном» (166).
Но от Кундуза до границы более шестидесяти километров. «Вблизи с границей...» - это точно. Также я указывал ранее на несоответствие расстояния между Кабулом и Джелалабадом, когда герои «рванули» из морозного Кабула в этот райский город, центр провинции Нангархар (93).
Те, кто служил в Афганистане, хорошо знают, что бронетранспортер там называли, «бэтэр», "бэтээр", но никак не «бронетранспортер». Так же лишь несведущий может сказать «лес», «лесной массив». Лесов в Афганистане практически нет. «Зеленка» - так называли зеленые массивы кустарников, деревьев. Поэтому странно звучит следующее:
«Неожиданно возникла пара вертолетов (американских – А.Н.). Они тут же, как огнедышащие драконы, дали ракетный залп по дальнему лесистому склону. Пламя полыхало среди безжизненных каменных глыб».
Так камни там или «зеленка»? И опять:
«Я подумал, что это снова демонстрация мощи и очередное устрашение. Но камни ожили, и сразу же вслед за вертолетами устремился самонаводящийся снаряд из хорошо знакомого мне «стингера». Его дымовой шлейф и характерный звук я никогда не забуду» (171).
Снова «зеленка» исчезла. Ну и маловероятное событие, или даже невозможное, чтобы Глеб, обычный солдат, видел стингер вообще, а тем более, в действии.
И в завершении «зеленки» также нет:
«Противоположный каменный склон полыхал от взрывов» (172).
Еще о буре, вернее, «старой длинной винтовке» и метких стрелках. Это описание случая с волком и воровством им барашка (97-99). Вероятно, увлекшись самогонкой, шаропом, (некоторые афганцы ее потребляют все же) пастухи просмотрели волка.
«Когда одураченные овчарки, опомнившись, рванулись за разбойником, забросившим добычу за спину, догнать его уже было невозможно. Тогда старый пастух быстро прилег за камень, не торопясь, прицелился из старой длинной винтовки и сделал один выстрел. Я с удивлением увидел, как волк перевернулся через голову и замер на месте».
Захватывающе, конечно, но самая соль в том, что:
«До него (волка – А.Н.) было километра полтора. Даже с оптическим прицелом я не смог бы повторить такой выстрел», - заключает герой.
Тут Джеймс Бонд явно отдыхает. Одно можно сделать заключение – легенды никак негоже выдавать за реальные случаи. Это произведение никак не красит. Читатель может сам представить картину: полтора километра, бегущий волк и старый стрелок с допотопным ружжом.
Еще не понятно: какие были причины у "одураченных овчарок" "рвануться" за волком, если он уже был за полтора километра и прошло не менее двадцати минут с момента воровства "годовалого барашка"? Эпизод довольно искуственный и не продуман.
Но интересно следующее:
«Еще час назад он (волк – А.Н.) был полон сил и жизни, нес добычу своей самке и волчатам, но маленькая свинцовая пулька сумела остановить его бег, прекратить жизнь».
Странная винтовка, у которой патроны с «маленькой свинцовой пулькой». Мелкашка, что ли? Но как она шпуляет на полтора километра, да еще с убойной силой?
Перемещение героя по дорогам и тропам Афганистана довольно странное. Он все находится в каких-то ущельях или в немыслимых положениях по отношению к земле. Идет по Кабульской долине, но:
«Фаруз сказал, что до рассвета надо выйти на другую, более высокую и менее опасную тропу (опять тропа – А.Н.), оставив Кабул как можно дальше» (171).
Кабул находится в окружении гор, и выйти на такую тропу означает, что надо находиться от него на огромном расстоянии... с противоположной стороны города (северо-запад, юго-запад), а не в том направлении, куда идет герой. А идут они вот куда:
«По скрытым от неверных (! - А.Н.) тропам мы за три дня уже почти обошли Кабульскую долину».
Герой с наркоторговцем направляется в г. Кундуз, а это на север от Кабула.
Бондовщина не отпускает нас и в следующем эпизоде:
«Рядом со мной упала граната (бросил американский солдат – А.Н.), но я тут же нырнул в щель между двумя валунами. Прогремел взрыв, и меня тяжело накрыло кучей щебня. А потом - долгая тишина» (174).
Ситуация просто комическая. Подлый американец, скорее всего, бросил фугасную гранату, иначе ему самому пришлось бы туго от осколочной. Но вот откуда взялся щебень? Да еще целая куча? В общем, откровенный ляп.
Еще есть конкретная проблема с выражением «идти за солнцем». Там это выражение часто встречается, но я прокомментирую одно:
«- Иди за солнцем, иди днем и ночью. Придешь в главный город таджиков – Душанбе. Там уже другой мир» (183).
Это инструктирует героя Фаруз, наркоторговец. Но, если от границы Афганистана в районе г. Кундуз направляться «за солнцем", то получится, что герой будет идти обратно в г. Кундуз, а не в Душанбе. А как ночью идти за солнцем? Вообще, в Афганистане можно ходить, в основном, по дорогам или тропам, а никак не "за солнцем" или от него.
«Галопом по европам» - так можно назвать окончание романа. Немыслимые описания вербовки и отката московским ГРУшникам, как я понимаю.
В общем, довольно увлекательный сюжет, высокие художественные качества романа, портят многочисленные ляпы и неточности. При написании подобных романов, авторы, которым не знакомы описываемые события, прибегают к консультантам.
Если сравнить оценку романа с оценкой, например, фигурного катания, я бы за «художественность» поставил девять баллов из десяти. А за «ляпы и неточности» как минимум пять-шесть баллов. Конечно, при доработке может получиться произведение, достойное самых высоких премий.
Совершенно особо следует отметить отношение автора, через своего героя Глеба, белорусского паренька, к Корану и Библии. Собственно, к религиям. Для Глеба Библия – это бронежилет, не более. А его любимый и почитаемый сержант Гусев так отзывается об известной книге:
«...эту мудистику (Библию – А.Н.), как он выражался, сам не читал, а заставлял молодых. Исключительно перед сном» (51).
Понятно, что именно таким образом – перед сном – прививается отвращение к Библии.
Зато Коран и Аллах просто воспеваются. Не буду цитировать, а приведу некоторые страницы, где это происходит: 9, 19, 21, 50, 51, 82, 133, 144...
Еще проблема с названием населенных пунктов. Дундуз (Кундуз-Дундуз) и тому подобное не совсем красит роман, а кишлак Кундаксаз, о котором говорит Глеб наркоторговцам, расположен в Армении. Карту Афганистана можно было и изучить.
Также проблема с именами. Ахмад, Ахмед и Ахмет – эти имена в одной местности встречаться, практически не могут. Самый громкий ляп – Ахмед Шах Масуд. Правильно – Ахмад Шах Масуд. Ну, а это из области фантастики:
«Я однажды видел Масуда на переговорах...» (19).
Так нельзя примазывать к истории своих героев.
Я показал лишь часть проблемных мест. Халтура – такое общее мнение напрашивается о романе. Повторю: для девушек и несведущих роман вполне читабелен и будоражит воображение.
Вызывают глубокое недоумение отзывы высококлассных литераторов о произведении. Становится понятной система оценок произведений. Собственно, они оцениваются, зачастую, не читаясь и заключение - «автор великолепный человек и ему надо дать премию» - это не шутка.
Вообще, стыдно, господа критики, и таковыми себя считающими...
Все фото из архива Александра Новикова.
***
Ли-Энфилд 1904 (Lee-Enfield No.4 Mk1) - английская винтовка. Калибр:.303 (7,7х56 mm R). Прицельная дальность: 914 метров. Описание.Советскими воинами называлась "Бур", "Бур-303". *** Современная крупнокалиберная снайперская винтовка McMillan Tac-50:
В 2002 году двумя канадскими снайперами, вооружёнными TAC-50, были совершены рекордные по дальности выстрелы с эффективным попаданием по живой цели, — Арроном Перри на дистанции 2310 метров и Робом Фарлонгом на дистанции 2430 м, что превышает прежний рекорд снайпера корпуса морской пехоты США Карлоса Хэскока, составлявший 2286 м. Однако попадание в цель с размерами человека на такой дальности можно расценивать как везение. Так, кучность специального снайперского патрона M1022 Long Range Sniper составляет AMR < 1 MOA на дальности 1000 ярдов (914,4 м), что в переводе в поперечник рассеивания для 10 выстрелов составляет 0,24 м на дальности 914 м или не менее 0,7 м на дальности 2430 м. Ошибка в определении дальности до цели всего в 10 метров вызывает отклонение пули на ~ 1,5 метра от точки прицеливания. Ошибка в определении скорости ветра всего в 0,5 м/с вызывает отклонение пули так же на ~ 1,5 метра от точки прицеливания. Кроме того, штатные прицелы не рассчитаны на компенсацию снижения пули на сверхбольших дальностях.
