ЛитКритика.by

Найдена литература, которую производит Светлана Алексиевич

Совершенно неожиданно я пришел к выводу, что догадываюсь, почему Светлана Алексиевич не способна заниматься творчеством – производить художественные тексты. Это может быть связано с ее косноязычием, на что не только я обратил внимание, знакомясь с ее многочисленными интервью, которые журналисты, желающие первыми побыстрее ознакомить читателей, практически не редактировали.

Вторая причина, также немаловажная – ее журналистское образование. Скорее всего, она не может выйти за его рамки и настроиться на творчество. Нет стимула: и так «пипал хавает».

Когда я начал знакомиться с книгой «У войны не женское лицо» с целью изучения ее структуры (хотя знал ее в общих чертах), то внимательно стал вчитываться в ее вступительную часть, а затем и в предисловие Алеся Адамовича. В самом начале он пишет: «Жанр, который получает и в книге Светланы Алексиевич, – жанр этот до сих пор не имеет определения, даже названия». Об этом я знал и перечитывал цитату не единожды.

В этот раз впервые обратил внимание на заглавие предисловия: «Две книги одного жанра». Но, позвольте – жанра нет. О чем можно вести речь? О каких жанрах?

Меня всегда удивляет сюсюканье некоторых великих или просто широко известных людей, в частности, писателей. И вот я обнаруживаю такое сюсюканье у А.Адамовича, который предлагал несколько вариантов жанра, в котором «творила» С.Алексиевич, но никак не мог определиться точно:

Раз столько вариантов, значит, все еще не прояснилось, не возникло, не найдено слово. А может быть, и не стоит поторапливать, спешить? Пусть жанр еще потрудится, наработает побольше, присмотрится к самому себе. А там и найдется кто-нибудь, окрестит. Был бы младенец жив-здоров.

Прошло с тех пор двадцать шесть лет и «кто-нибудь», похоже, нашелся. Не буду сейчас рассказывать, как я отношусь к тому, что «жанр потрудится, наработает побольше (что наработает? – А.Н.)» и, особенно, «присмотрится к самому себе». Очень хочу сразу же «окрестить» этого почти тридцатилетнего младенца.

Вот какие названия предлагает А.Адамович:

Так как же определить, назвать этот жанр?

 

Жизнь, о себе повествующая?

Эпически хоровая проза?

А может даже роман-оратория?

Или: соборный роман?

Документальное самоисследование?

Устная история?

Магнитофонная литература?

Как только я прочел этот список, я уже знал название «жанра». Даже в кресле подскочил от радости. Но начну по порядку рассматривать перечень.

1. «Жизнь о себе повествующая». Это что-то из области фантастики. А где автор? Нет, не годится.

2. «Эпически хоровая проза». Но, позвольте, уже из-за слова «проза» следует отбросить. Проза – это не жанр, а раздел литературы, не относящейся к поэзии. Тем более, не понятно, при чем здесь «эпически хоровая»? Также, произведения прозы предполагают сюжетную линию, которой в книгах журналистки нет.

3. «Роман-оратория», «соборный роман» – отбрасывается сразу. Признаков романа в книгах С.Алексиевич нет.

4. «Документально самоисследование». «Самоисследование» означает исследование самого себя, т.е., автора. Неудачно. Еще и потому, что в книгах С.Алексиевич не используются документы, а свидетельства тех, с кем беседует автор, не оформлены как документы.

5. «Устная история». Здесь А.Адамович уже близко подходит к определению жанра или еще чего-то. Но устная история, положенная на бумагу, становится письменной. Причем история – это не жанр.

Собственно, все эти «жанры» не прошли проверку временем. Последнее предложение Алеся Адамовича – «Магнитофонная литература». Вот на что следует обратить внимание и о чем стоит порассуждать. К какой, вообще, литературе относятся книги С.Алексиевич? То, что не к художественной, понятно сразу. Но и к журналистике их уже сложно относить.

С десяток лет назад я начал классифицировать мышление, его уровни. Пришел к выводу, что практически все люди обладают мышлением, которое я назвал «магнитофонным». Этой теме посвятил несколько работ, которые размещал в своем блоге. Они пользовались живым интересом. И вот у А.Адамовича нашел слово «магнитофонная». Дело в том, что «магнитофонное мышление» я еще называю элементарным, примитивным. Оно имеется у каждого человека с определенного возраста до тех пор, пока он не постигнет упорным трудом более высокий уровень мышления.

Таким образом, ту литературу, которую производит С.Алексиевич, можно называть «примитивная литература». Она между журналистикой и художественной литературой. Если убрать массовость «героев» и восстановить структуру интервью – вот вам журналистика. Если придать этой литературе сюжетную линию – вот вам художественная проза.

Итак, это уже не классическая журналистика, но внежанровая литература. Отсюда и название – примитивная. И она имеет свою структуру, по которой ее можно отличить от художественной литературы.

Алесь Адамович, двадцать шесть лет назад, все же назвал подсознательно ту литературу, к которой можно отнести книги Светланы Алексиевич. Только он хотел совершить невозможное – найти жанр. Однако его просто не может быть, поскольку литература примитивна так же, как и одноклеточный организм. А художественную литературу можно сравнить с социумом, единицы которого поддаются различным классификациям.

© Copyright: Александр Новиков

интернет-вариант, все права защищены Законом