Ссы в глаза - всё божья роса (с)
Есть такое древнее греческое слово "philia" – любовь, влечение. Следует помнить, что речь о человеческих инстинктах. И любовь, и влечение (сексуальное) – сильные эмоции, сопровождающиеся определенными соматическими состояниями. Интерес представляет не само это слово, а те слова, в состав которых оно входит. Такие сложные слова, зачастую, отражают паталогические состояния: зоофилия, некрофилия, педофил... В иных может и не быть ничего паталогического, но аномальность очевидна: русофил, славянофил... Чувствуете? Во всех случаях – это отклонение от нормы.
Однако цель моя не исследование паталогических или иных состояний личности в связи с разного рода филиями. Они, эти состояния, известны и изучены. Всякая истинная филия замешана на сексуальном влечении и эмоции любви. Иногда это влечение бывает непреодолимым, отсюда различные маниакальные устремления индивидов.
Похоже, я открыл новый вид филии. Во всяком случае, нигде не нашел и не встречал следующих понятий:
- мовафилия (мовафілія),
- государствофилия (дзяржавафілія).
Первое – это любовь, чрезмерное влечение к белорусскому языку (мове). Второе – любовь, чрезмерное влечение к стране, государству. В нашем случае – к Беларуси. Например: «Любимая до слез Беларусь».
Дело в том, и это следует отметить особо, что любовь и чрезмерное влечение к одному, зачастую, являются причиной для ненависти и презрения к чему-то другому. Так, в нашем случае, мовафилия порождает ненависть и презрение к русскому языку, а государствофилия - чрезмерная любовь к Беларуси – ненависть к России.
А теперь я приведу интересную цитату от Леонида Голубовича, которая наводит на грустные размышления. Как-то сразу вспоминаются события в Германии тридцатых годов прошлого столетия с первосортными немцами, даже высшего сорта, и второсортными остальными.
«Парадаксальна, што руская мова, якая цяпер праз збег розных акалічнасцей, з'яуляецца ў Беларусі першаснай i асноўнай мовай зносін у грамадстве, да гэтай пары так i застаецца другаснай мовай у беларускай літаратуры... Усё-ткі нацыянальны код у падсвядомасці пераважнай большасці народа захоуваецца, няхай нават і на узроўні падсвядомай (архіўна-музейнай) спадчыннай каштоўнасці. Таму нацыянальная літаратура (традыцыя, культура, творчасць агулам) мела, мае i будзе мець прыярытэт у народзе. Інстынкт нацыянальнага самазахавання перасіліць рэфлексіі самавынішчэння. I як вы, спадар Андрэеў, не назавіцеся — беларускім рускамоўным літаратарам ці рускім літаратарам Беларусі — вы ўсё адно будзеце у гэтай дзяржаве i у гэтага чытача другасным літаратарам. Не таму, што вы пішаце з мастацкага погляду горш ці лепщ, i нават не таму што вы пішаце на тэму беларушчыны, Браншчыны ці славянафільшчыны, а ўсяго толькі таму, што ў Беларусі вы пішаце па-руску. Па-руску беларускі чалавек можа без праблем пачытаць i сапраўдных этнічных расійскіх літаратараў. Так склалася. Прырода сама рэгулюе працэс чалавечага, у тым ліку i нацыянальнага развіцця. Назавіце вы мне беларускіх літаратараў, што жылі тут i пісалі па-руску, якія сталі знакавымі ў нашай літаратуры, а тым больш паза межамі Беларусі, хай сабе толькі ў Pacii? Xiбa адно тых, хто ўразумеў падобны зырак, i пераехаў на пастаяннае жыхарства ў краіну абранай ім мовы творчасці, ды i тое — гэга адзінкі, асабіста я, апроч таленавітага паэта з Прапойска Iгapa Шклярэўскага, лаурэата Дзяржаўнай прэміі РФ, назваць не магу...». («ЛіМ», №5, 1 лютага 2008 г., «Кулуары»).
Вроде бы небольшое по объему высказывание, а сколько здесь сконцентрировано всяких чувств. Поэтому, придется рассматривать цитату по смысловым фрагментам.
«Парадаксальна, што руская мова, якая цяпер праз збег розных акалічнасцей, з'яуляецца ў Беларусі першаснай i асноўнай мовай зносін у грамадстве, да гэтай пары так i застаецца другаснай мовай у беларускай літаратуры...".
Это что-то из фантазийных закоулков автора, поскольку не соответствует действительности. Во-первых, надо сказать, что такое «беларуская літаратура». Может получиться, что у Голубовича это понятие так же особое. Почему русский язык «первичный и основной»? На нем предпочитают общаться более трех четвертей населения. И всё. По Конституции РБ оба языка равноправны. Поскольку непонятно, что имеет виду автор цитаты, говоря «беларуская літаратура», трудно рассуждать о вторичности русского языка в ней.
"Усё-ткі нацыянальны код у падсвядомасці пераважнай большасці народа захоуваецца, няхай нават і на узроўні падсвядомай (архіўна-музейнай) спадчыннай каштоўнасці. Таму нацыянальная літаратура (традыцыя, культура, творчасць агулам) мела, мае i будзе мець прыярытэт у народзе. Інстынкт нацыянальнага самазахавання перасіліць рэфлексіі самавынішчэння. I як вы, спадар Андрэеў, не назавіцеся — беларускім рускамоўным літаратарам ці рускім літаратарам Беларусі — вы ўсё адно будзеце у гэтай дзяржаве i у гэтага чытача другасным літаратарам. Не таму, што вы пішаце з мастацкага погляду горш ці лепщ, i нават не таму што вы пішаце на тэму беларушчыны, Браншчыны ці славянафільшчыны, а ўсяго толькі таму, што ў Беларусі вы пішаце па-руску. Па-руску беларускі чалавек можа без праблем пачытаць i сапраўдных этнічных расійскіх літаратараў. Так склалася".
Национальный (культурный) код – это, по-моему, изобретение Анатолия Андреева или его кумира. Вероятно поэтому, он и его творчество рассматриваются в качестве примера. Запудрить себе и другим головы различными кодами довольно просто, ведь многие воспринимают понятия по магнитофонному принципу, не подвергая их анализу и сомнению. В таком случае получается: «за что боролись, на то и напоролись». Леонид Голубович втюрил Андрееву его же код, но в сложной конструкции, обертке.
В общем, национальный код сохраняется, и национальная литература никуда не денется. Она имела, имеет и будет иметь приоритет у народа. Вот такое вот пафосное, ничем не обоснованное утверждение.
Когда кто-то без всяких оснований говорит обо всем народе сразу, закрадывается как минимум два подозрения:
- не Бог ли передо мной,
- не скажет ли он сейчас подобное следующему: «мы, Наполеон Бонапарт...».
Если бы Беларусь была мононациональной и в ней проживали исключительно белорусы, предмета спора не было бы. Но у нас многонациональная страна, а посему говорить о неких усредненных традициях, культуре некорректно.
Достаточно сказать, что по результатам последней переписи 2009 года:
Белорусов в Беларуси по переписи 2009 года – 83.7%. Более 13% русские, поляки, украинцы.
Белорусский язык в качестве разговорного использует 23% населения Беларуси.
Зачем, в таком случае, напрягаться и причиной вторичности называть русскоязычность? Тем более что выше сам же Леонид утверждал, что русский язык первичен. Ах да, речь о литературе. Ну, так почему под белорусов не выпускается достаточное количество литературы на мове?
В 2010 году в Беларуси было выпущено 11.040 книг и брошюр тиражом более 43 млн. экземпляров, из них 951 (около 9%) — на белорусском языке годовым тиражом 4 млн. экземпляров.
Вернемся к национальным традициям и литературе. Все это в различных областях страны отличается. Возьмите Витебскую и Брестскую. Или Могилевскую и Гродненскую. Да в одной области традиции могут значительно различаться. Например, в Гомельской сильны русские и украинские традиции (приграничье). В Брестской – украинские и польские.
Получается, что Андреев «вторичный» литератор лишь по голословному утверждению псевдопатриота Леонида Голубовича и иже с ним. И отсутствие популярности Андреева в Беларуси может объясняться, возможно, тем, что он здесь не печатается или пишет то, что мало кому интересно читать.
Голубович отсортировал Андреева (понятно, думаю, и ему подобных) по языковому признаку, нисколько не стесняясь этого. Это я уже подхожу к божьей росе. Он нас также отправляет к этническим российским литераторам (а не русским литераторам), забывая, что Россия многонациональная страна и этнические россияне – это и татары, и калмыки, и чукчи, и эвенки... И не все они пишут по-русски или хорошо пишут по-русски. Интересно также, не отправляют ли россияне искать настоящего Пушкина в Эфиопии? А если «сапраўднымі этнічнымі расійскімі літаратарамі» окажутся евреи?
Здесь напрашивается интересный вывод: литераторы, подобные Голубовичу, а еще и находящиеся у литруля, не позволяют (не позволяли) развиваться русскоязычной литературе в Беларуси (Белоруссии) и одновременно сами, за склоками и интригами, не способны что-то выдать толковое на мове. Отсюда почти «полная *опа» белорусской литературе (и русскоязычной и белорусскоязычной).
"Прырода сама рэгулюе працэс чалавечага, у тым ліку i нацыянальнага развіцця".
«Прырода рыгулюе», извините, мясо (плоть), его выживаемость, если говорить о животных. А вот на указанные процессы, в том числе и национального развития, оказывает непосредственное влияние человек, его интеллект (или отсутствие такового), а еще точнее – те, кто к национальному развитию имеет отношение. В нашем случае – белорусскоговорящие, в основном, это чиновники. В том числе, и литературные, такие, как Анатолий Козлов, бывший главным редактором «ЛіМа» в феврале 2008 года и напечатавший эти откровенно провокационные строки от Голубовича. Можно так же вспомнить, как создавался белорусский литературный язык, на котором граждане страны, практически, не общаются. Даже те, кто указал при переписи, что их языком общения является белорусский. Это просто проверяется - поезжайте в деревни.
Чем так дорог Голубовичу И. Шкляревский, можно только догадываться. Однако он, согласно ВИКИ, лауреат государственной премии СССР, а не России (1987г.).
В общем, говоря в кулуарах о творчестве Изяслава Котлярова, Леонид Голубович в своих фантазиях и необоснованных выводах улетает далеко. Вот и в конце, он философствует о том, что такое поэтический дар.
«Як мне здаецца, то паэтычны дар, як і разуменнеі адчуванне яго, даецца чалавеку не філфакаўскімі выкладчыкамі, а родавымі генамі...».
Ну «здаецца» и пусть «здаецца». Его утверждение далеко от истины. Единственно верно, что филфаковские преподаватели, особенно в современных условиях, никак не способствуют формированию или развитию дара. Вот и следующее, сказанное в заключении, интересно:
«Я, да прыкладу, філфакаў не канчаў, і што ж, як след не разумею значнасті таго, што піша і кажа пра сябе і сваё напісанае спадар паэт? Яшчэ як разумею! І такіх, як я, дастаткова, каб, не камплексуючы ад іх малалікасці і дасведчанасці, нашы літаратары працягвалі пісаць вершы...».
Подобных голубовичей, которые отвели место русскоязычным писателям чуть ли не «у параши», немало. И канчаўшых, и не канчаўшых филфаки. Эта трескотня о белорусском языке, демонстрируемая мовафилия, уже достаточно поднадоели. Псевдопатриотизм оказывает обратное воздействие желаемому. Да и эта любовь к Беларуси и мове, зачастую, показные, или замешаны густо на политике. Некая витринная любовь, бутафорская. Но, поскольку подобных голубовичей очень много в госструктурах, имеющих отношение к культуре и литературным процессам, то можно наблюдать стагнацию в этих областях. И, на мой взгляд, уже пора русскоязычным писателям давать отпор подобным горлопанам и указывать на разжигание межнациональной и языковой розни. Странно, что СПБ не защищает интересы своих русскоязычных писателей, от которых откровенно открещиваются даже в изданиях, где учредителем является союз. А «языкастые» хлопцы и деўкі не брезгуют переводить свои произведения на "поганую расейскаю мову" и печататься в русскоязычных изданиях. В общем, про божью росу я всё же не напрасно вспомнил...
Александр Новиков
