«Истомила тоска смертельная – нету мочи…»
«Нету мочи, нету сил…»
Владимир Высоцкий,
«Лукоморья больше нет»
Конечно, в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века еще не было Интернета. В начале шестидесятых появилась лишь первая, детально разработанная концепция компьютерной сети. В те времена сначала слышали песни, например, Владимира Высоцкого, а затем появлялись рукописные (или отпечатанные на машинке) тексты его песен. Поэтому «мочи» в приведенной эпиграмме читалось однозначно – «мо́чи».
Алина Легостаева представлена в сборнике «Неделимое русло»* подборкой из семи стихотворений. Следует отметить, что с ритмом, рифмой, например, все в порядке. Основами стихосложения автор владеет, может даже, на уровне М.Познякова. Но вот содержание, то, что является самым важным в поэзии, не лишено недостатков.
Какая вообще проблема женщин, пытающихся освоить поэзию? Во всем мире нет поэтесс уровня Пушкина, Есенина, Маяковского и им подобным. Можно сказать – в ближайшее время и не появятся. Это связано с устройством психики. На Востоке вообще нет женщин-поэтов. Во всяком случае, мне такие не известны. Есть восточная поговорка: «Из кувшина в чашку можно налить только то, что в нем было». Женщины могут дать поэзии то, что дали и дают…
Многие поэтессы создают мысленно образы, но не могут их точно изложить в стихах. Это очень сложно и для немалого числа мужчин. Когда встречаю совершенные стихи поэтесс, искренне радуюсь им. Кроме того, они бывают более душевны, чем у поэтов-мужчин, более трогательны.
Начал читать первое стихотворение Алины «В какие времена…». Мне сразу представился Микола Метлицкий и я уже продолжаю чтение его замечательным басом.
В какие времена,
Куда качнулся мир?
Что скажет нам
Сегодняшний кумир?
Недавно подобное разбирал в этом же сборнике «О, трам тарам, трам тара рам…». У А.Скоринкина немало таких мотивов.
Политические страшилки не отношу к поэзии. Это рифмование надуманных ужасов, каких-то своих, глубоко личных эмоций и психических состояний. Зачастую подобные стихи похожи на заказ или стремление кому-то угодить.
Что за «кумир» такой – один на всех? А – «Мы пришли из тьмы средневековий». Я не приходил. «Цвет первобытной крови» – вообще загадка.
Убивает наповал следующее:
Гудят материки,
На площадях свобод…
Представили? Сколько в мире «площадей свобод». Гораздо больше, чем материков. И вот материки срываются с насиженных мест, бегают по этим площадям и гудят…
Нету мо́чи, как говорил бард, разбирать стихотворение, читайте сами.
В какие времена,
Куда качнулся мир?
Что скажет завтра нам
Сегодняшний кумир?
Гудят материки.
На площадях свобод
У нищеты с руки
Подачки нищий ждет.
И смотрит с высоты
Библейская звезда,
Скорбящей немоты
Полны ее уста.
А на святой земле
Идет война у храмов.
Дымится Вифлеем
И побеждает драма.
И мы к тому пришли
Из тьмы многовековий,
Что главный цвет земли –
Цвет первобытной крови.
Весенний ветер свеж
И цвет у крови алый.
А под луной все те ж
И времена, и нравы.
И вот я подошел к «моче». У В.Высоцкого тоже проблемное место (что я привел), но рядом стоят два слова «мочь» (сила, способность что-нибудь делать) и «сила». Смысл «мо́чи» понятен сразу. У А.Легостаевой смысловой катрен такой: «Истомила тоска смертельная – // Нету мочи».
Причем стоит в книге без ударения. Что можно сказать? Не спасает сразу и «Могочи», ударение в котором однозначным не воспринимается.
Дальше пошли бессмысленные, не связанные между собой отрывки мыслей. Как это называется – известно. Причем, снова спотыкаешься об ударение (второе слово) – «грубо, пошло».
НОСТАЛЬГИЯ
Истомила тоска смертельная –
Нету мочи.
За окном воет ночь метельная,
Как в Могочи...*
Ностальгия душу замучила –
Думы в прошлом.
В огороде поблекло чучело.
Грубо, пошло...
Жизнь суровая. Водка новая.
Пейте вволю.
Песня клевая. Закусь плевая:
Перец с солью.
Слезы вытерла, вспыхнув звездочкой,
С уголька.
Еду в Питер я. В сумке водочка.
Прочь тоска.
Я и грешную, я и гордую
Мысль имею:
Под селедочку выпить горькую
За сестру свою, за Расею.
За святыни ее нераздельные
И за храмы.
И за раны ее огнестрельные,
И за драмы...
---
* Могочи – сибирский городок.
Еще и чучело в огороде вовсе не к месту.
Настрой стихотворения не понятен, хотя, «Расея», «водочка», «закусь плевая…» говорят сами за себя. Думаю: мог бы я назвать Беларусь своей сестрою?
В следующем стихотворении продолжаются бредовые мотивы. Прочтите внимательно несколько раз, если с первого не поймете. После станет ясно, что в стихотворении просто нет смысла. Это набор ярко раскрашенных фраз. Лоскутное одеяло.
Что стоит «в цвету»? Деревья, как правило. «Яблони в цвету, весны творенье…», «сад в цвету». Черемуха. Кустарники – сирень, шиповник. Но чтобы «цветы стояли в цвету» – это нонсенс, просто неграмотно.
Тоже и «лик цветов». А это как вам: «цветы оплакивают жизнь (свою? чужую?) в скорбной муке, ломая себе руки». Самому хочется повеситься.
ЦВЕТЫ В ВАЗЕ
Они еще стоят в цвету
Любви венчальной,
О том не зная, что умрут
В дворце хрустальном.
Вознесены на пик судьбы
И гребень славы,
Они величием горды,
Цветеньем правы.
Но лишь иссякнет вся вода
Увянут лики.
Мы не услышим никогда
Немые крики.
И не узнаем я и ты,
Как в скорбной муке
Оплакивали жизнь цветы,
Ломая руки.
И как закатом стал восход
К вершине главной.
Мечты закончился полет
Обычной драмой.
И чья-то властная рука –
Не без успеха
Решит судьбу наверняка
На свалке века.
И будет облачная даль
Клубить над лесом.
И будет вновь манить, хрусталь
Обманным блеском...
В общем, отсутствие всякого смысла – бесмыслица. Подобными стихами «страдали» даже известные советские и российские поэтессы. Может, это подражание им…
Читаю дальше. Слова «счастье», «миф» трактуются однозначно. Не может счастье состоять из потока горьких слез. В таком случае, хотя бы слово «счастье» следует заключить в кавычки. А как мифы могут быть «сотканы из грёз и невоплощённых идей» одного человека? Второе четверостишие вообще постороннее. В общем, настроение героини понятно, но выражено оно достаточно сумбурно. Хотелось поэзии, а получилось как всегда…
***
Соткано счастье из слёз,
Сладких и горьких речей.
Сотканы мифы из грёз,
Невоплощённых идей.
Глухо в осеннем лесу,
Клонится к вечеру день.
Я уронила слезу,
Я заблудилась в листве.
Что же ты, счастье моё,
Катишь соленой рекой?
Так нестерпимо вдвоём –
Невыносимо одной.
Совершенно иное стихотворение «Алонка». Возможно потому, что поэтесса рифмует теплые воспоминания, когда даже печаль «светлая». Почти нет шероховатостей. Стихотворение трогает душу, заставляет сопереживать с героиней (автором), принимать ее гордость за содеянное. А ведь это Хабаровский Край. Когда стихи идут от сердца, они не могут быть халтурными. Мне так кажется.
***
АЛОНКА
Песенная, звонкая,
Голубая даль.
Станция Алонка –
Светлая печаль.
Через расстояния,
Через толщу лет
Вновь воспоминания
Говорят во мне.
Там и звёзды выше,
И снега белей.
Солнце ярко рыжее
В год по триста дней.
На земле и в небе
С четырёх сторон
Так великолепен
Сопок перезвон.
Расплеснулась морем
Сонная тайга.
В облачном лазоре
Скрылись берега.
Эту мощь и силу,
Как клинок остра,
На века пронзила
Наша магистраль.
Чтобы дети знали,
Правнуки гордились –
Мы строку вписали
В будущность России.
Странно воспринимается: спутники любви – «боль» и «мука». Никогда не встречал подобного сравнения. Боль предательства, измены. Муки любви – это уже патология. В следующем стихотворении автор снова начинает мудрить, что-то выдумывать и получаются сложные образы, несовместимые с поэзией: неудачная рифмовка выдуманных состояний.
БОЛЬ И МУКА
Встретились боль и мука
В образе частных лиц.
Спрашивали друг у друга,
Легче кому прожить?
Боль отвечала скупо:
«А ведь ещё вчера
Я в чьём-то сердце
Любой
Любушкой была».
Проговорила мука:
«Как-то живу пока».
Не проронив ни звука,
Как её жизнь горька.
И в бесконечность круга
Обе они ушли.
Если б не боль и мука,
Не было б и любви.
Боль и мука «в образе частных лиц». Это из юриспруденции – физическое лицо. А что, их можно представить в образе «юридических лиц»? «Встретились боль и мука» – уже понятно, что их одушевили.
Как боль могла быть в сердце «любой любушкой»? Садомазохизм? Мука более правдива.
И вот, наконец, последнее стихотворение. Несомненно, убивают поэзию бытовые, не литературные выражения. Точнее – так и не дают появиться ей на свет. Здесь ими являются «море света» и «кто мы и куда». Причем последнее грубо урезано.
Как может свет пылать? Еще интересное выражение: «море света унеслось быстротечным потоком». Если уж море, то оно не может быстренько унестись потоком – не река.
Неудачно окрашено лето в ярко-розовый тон. Дело поэта – красить, но ярко-розовый – это не основной тон лета у нас.
Ярко-розовое лето: цветет сакура
Почему лето зашуршало под ногами и улеглось – загадка. Имеются в виду опавшие листья? Так это осень. Конечно, все загадки разгадываются просто – подбором рифмы при отсутствии всякого стройного смысла. Отсюда, поэтическая гармония исчезает вообще.
* * *
Отгорело. Отпылало море света,
И потоком быстротечным унеслось.
Ярко-розовое, как малина, лето
Зашуршало, под ногами улеглось.
Светится багрово-золотое,
А коснёшься – память обожжёшь
Огненным листком, как каплей зноя,
За которой дождь... осенний дождь,
Моросит, сознание туманя,
Монотонностью с ума сводя.
Кто мы? Расскажи мне птичья стая.
И куда? Ответь мне шум дождя.
Вот я отложил в сторону книгу. Что осталось на душе? Ведь я настроился на поэзию. Разочарование. Не только от стихов. Я понял основное состояние поэтессы, основные ее посылы, но дошел до этого не благодаря ее поэзии, а благодаря способности видеть суть, то, что хотела сказать А.Легостаева, но не смогла. Не смогла придать строгий смысл своим образам. Все ее старания сводились к рифмотворчеству. Но за одно стихотворение я ей благодарен, а, значит, не зря потерял время. Да и мне удалось познать состояние души поэтессы, думаю, замечательной женщины. Желаю, чтобы в ее хрустальной вазе всегда были свежие цветы…
Алесь Новікаў
---
* (Санкт-Петербург, 2014г, 1100стр.)
Редакционный совет:
Сопредседатели редакционного совета – Борис Орлов (Россия),
Николай Чергинец (Беларусь)
Члены редакционного совета:
Андрей Антонов, Игорь Кравченко, Алина Мальцева,
Николай Петров (все – Россия),
Дмитрий Демидович, Казимир Камейша, Геннадий Пашков,
Никола Шабович (все – Беларусь)
