ЛитКритика.by

Георгий Киселев: развитие художественного вкуса

(Восстановлено из утерянного)

Александр, согласитесь, что человека встречают по одёжке. Мало кому доставит удовольствие знакомиться с человеком в рваной замызганной куртке или пальто, да ещё с оторванными пуговицами, какой бы талант или даже гений он ни был.

По одёжке встречают и стихотворение. Оно должно понравиться сразу и по внешнему виду. А если у него расхлябанный и скособоченный ритм, неряшливые, плохо пришитые и готовые оторваться рифмы, то захочется ли читателю вникать в содержание? Как правило, в такой неказистой форме и содержание не ахти.

Под словом «читатель» я всё же имею виду человека, не случайно обратившемуся к поэзии, а её долговременного любителя, у которого в духовном багаже есть и любимые поэты, и любимые их творения. Собственно говоря, поэты и пишут в расчёте именно на такого читателя.

И такая мелочь, как рифма, может их либо привлечь к новому прежде неизвестному имени, либо навсегда отвратить от него. Для поэта же вопрос точности и современности рифмы очень существен. Более того, в качестве им применяемой рифмы отражается всё его мировоззрение, вся его духовная сущность, весь его характер, все его страсти, даже его смелость или его трусость.

Поэт, рифмующий неординарно, ищущий и находящий свежие и точные созвучия в качестве рифмы, -- явно человек и в жизни смелый. А поэт, погоняющий упряжку из банальных заезженных рифм ( вроде розы-- морозы, любовь -- вновь - кровь ), и в жизни боится отступить от стереотипа привычного.

Так что вопрос о рифме -- далеко не второстепенный для поэта, а во время работы над стихом он выходит на первое место. Банальная рифма влечёт за собой банальную же мысль. Свежая рифма может привести и поэта, и читателя к открытию и более того -- к откровению, что именно, судя по Вашему высказыванию, Вы, Александр, и особо цените в стихах.

Поскольку Вы выступаете законодателем художественного вкуса на созданном Вами сайте, то чтобы способствовать развитию оного у читателей, вам придётся всё же наработать эту компетентность относительно рифмы. Это не так сложно, как кажется на первый взгляд. И я могу Вам в этом помочь.

Ну, что такое рифма -- Вы, конечно, знаете. Если не знаете, то чувствуете. Да, это созвучие на конце строк, сообщающее им как бы резонансное звучание.

Во времена Пушкина рифмовались ударная гласная и всё, что шло за ней. Из того же стихотворения «Мне вас не жаль года весны моей»: моей - ночей (эта рифма с ударением на последний слог называется мужской), друзья - чуждаюсь я, тишины - весны. Напрасной - сладострастной ( это женская рифма с ударением на предпоследнем слоге), круговые - младые, умиленья - вдохновенья.

Эти рифмы с полностью совпадающими окончаниями принято называть точными. Но в двадцатом столетии появилось понятие богатых и бедных рифм. Богатыми называются рифмы, в которых совпадает согласная ударного слога.

В приведённых выше рифмах богатые: друзья - чуждаюсь я (зья - сья), тишины - весны (ны - ны), напрасной - сладострастной (расн - раст ). Остальные - бедные.

По числу слогов различают ещё рифмы дактилические (ударение на третьем слоге от конца строки). Это любимая рифма автора поэмы «Кому на Руси жить хорошо». А мне вспомнился М.Ю.Лермонтов:

Тучки небесные, вечные странники,

Степью лазурною, цепью жемчужною,

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники,

С милого севера в сторону южную.

Есть ещё рифмы супердактилические, это с ударением на четвёртом от конца слоге. Такие рифмы любили Евтушенко с Вознесенским.

Двадцатый век вызвал к жизни рифмы совершенно революционные по отношению к прежним, а именно ассонанс и диссонанс. Ассонанс -- это рифма, в которой совпадают ударные слоги, а предударные и послеударные могут быть близкими по звучанию, а могут быть и достаточно далёкими.

Первый, кто ввёл эту рифму в обиход, был В.Маяковский. Вот его рифмы из стихотворения «Парижанка»: стара она -- ресторана, пройтись - артист, зелий - мадмуазели, жалок - парижанок. Как видите, рифмы достаточно точные.

А вот рифмы Евгения Евтушенко из его хрестоматийного стихотворения «Свадьбы»: военные - неоткровенные, снежною - спешную, расслабленной - прославленный, взволнованный - мобилизованный, местною - немецкою, лозунги -- слёзыньки (!!!).

Диссонанс -- неточная рифма, у которой совпадают почти все согласные, а ударные гласные не совпадают. Опять же из Маяковского: стеная - стеною, норов - коммунаров, слово -- слева.

Из Евтушенко вспомнил прекрасный диссонанс: революция - рёволицые (неологизм, но очень выразительный!).

Вы видите, какой качественный скачок в технике сделал русский силлабо-тонический стих за один только век. Это примерно то же самое, что и от керосиновой лампы до компьютера. Поэтому по качеству рифмы можно сразу определить, кто перед тобой -- современный мыслящий эрудированный поэт, владеющий современной техникой стихосложения или стихотворец -- ретроград, не имеющий понятия о достижениях прошлого века в области поэзии, как правило, арендующий рифмы, ставшие от частого употребления банальными.

К тем образцам банальных рифм, которые я привёл выше, я могу добавить сколько угодно ещё: мира - лира, сна - весна, земле - мгле, внемлю - землю, ночь - прочь - невмочь, прежде - надежда -- одежда и т. д. и т. п..

Особую неприязнь во мне вызывают даже не банальные рифмы, без которых иногда ну никак не обойтись, а скорее рифмы неточные, которые и называют рифмоидами.

Вот в стихотворении Валерия Гришковца таким рифмоидами являются созвучия: электричка -- привычно и жарко - жалко. Точными рифмами были бы: электричка - привычка, жарко -- сварка, жарко - шкварка, жалко - полушалка.

Столице - спиться, вокзал - поджал, -- приемлемые ассонансы, а вот столица - рыцарь хуже. Войдёшь - уснёшь, -- слабая и неточная рифма, так как во-первых глагольная, а во-вторых, опорные гласные (д - н) несозвучны.

Вот слабые рифмы и портят всё впечатление от стихотворения. Так что, рифма -- довольно существенный элемент стихотворения, и от невнимания к ней оно может лишиться той доли совершенства, которого добивался автор. В заключение своей пространной реплики приведу стихи руководителя моего институтского семинара Ильи Сельвинского:

Поэт, изучай своё ремесло,

Иначе словам неудобно до хруста,

Иначе само вдохновенье - на слом!

Без техники нет искусства.

Случайности не пускай на порог,

В честности каждого слова уверься!

Единственный возможный в поэзии порок -

Это порок сердца.

© Георгий Киселев