ЛитКритика.by

Как нам «лепят горбатого»

Предлагаю «крик отчаяния»: письмо в «Народную Волю» (№59-02.08.2016г.), которое я прокомментирую. Мне интересно, заметишь ли ты, уважаемый читатель, как нам лапшу на уши вешают?

***

Сначала короткое отступление. Волею не совсем разумных чиновников и народа у нас в стране двуязычие. К чему это привело, уже ясно. Но закон защищает права всех граждан, независимо от того, на каком языке они общаются. Помню показательный случай, когда наш белорусскоговорящий гражданин обратился в ЖЭС на мове, а ему ответ пришел на русском языке. На повторный – с законным возмущением – запрос назойливому просителю ответили, типа, что ты раздухарился, у нас два языка государственных. Чиновник продемонстрировал незнание законов, которые просто обязан знать: ответ должен даваться на языке обращения. Это де факто означает, что чиновники должны знать два языка или обращаться к переводчикам. Парень выиграл суд и нерадивый чиновник извинился перед ним. Это пример корректного разбирательства, без саморекламы, демонстрации ложной мовафилии.

А что же в данном случае? Не заметили ничего странного?

Виктор Фурман не обычный человек. Он ходит на различные запрещенные мероприятия. В данном случае, он, незаконно защищал Надежду Савченко. Конечно, Виктор еще не знал, что она после освобождения станет себя вести очень странно: демонстрировать признаки завербованного спецслужбами России человека, или человека, повредившегося головой. Но это будет после.

Виктор делает упор на то, что он болорусскоговорящий и с ним не так обошлись. Обратите внимание на то, что он подписал протокол и не говорит, на каком языке он составлен. Понятно, что милиционер не мог писать документ на белорусском. Во всяком случае, Виктор не уточняет подробности.

Раз протокол составлен на русском языке, то и повестка нарушителю политического спокойствия пришла на русском. Ведь судья не ночует в голове у Виктора и не знает, какой он белорус – истинный или так себе?

Виктор посылает суд на заборный фольклор. Получает штраф, вероятно, по полной. Что бы не ходил больше защищать неадекватных чужих политиков. Своих-то некого защищать.  

Виктор пишет судье теплое письмо на мове, говоря, что он истинный белорус. На него должны были ответить так же на мове. Типа, «дзякуй, Віктар, вельмі прыемна, што ты размаўляеш на мове». И все.

Судебный исполнитель тоже вела себя по Закону. Более того, если она обратилась на русском языке, женщина, то и отвечать ей стоило на русском. Если Виктор не понимает русского вовсе, то следовало так и сказать – «я нічога не разумею, што вы кажаце, патрэбен перекладчык». Т.Пряхина должна была перейти на мову или прибегнуть к помощи переводчика.

Создав в стране двуязычие, чиновники создали для себя проблемы. Как должен был поступить Виктор Фурман?

При составлении протокола следовало указать, что он не понимает по-русски и попросить составить протокол на белорусском языке. Это уже проблема милиционера, как он поступил бы: сам писал на мове или пригласил переводчика. Тоже и в суде. Обвиняемый, нарушитель, свидетель… если не понимает русского языка должен об этом сказать. Судья решает – общаться на мове или пригласить переводчика.

Что же появляется в письме В.Фурмана?

– его принуждают разговаривать на русском, хотя этого из поведения правоохранителей и судей не видно,

– «прыхільнікі трасянкі», это клеймо. Будто сам В.Фурман разговаривает на литературном языке. Я слышал трасянку из уст известных белорусских писателей и критиков.

– «замах на маю нацыянальную годнасць»,

– «халоп»,

– «…раптам ён захоча чалавекам звацца?!».

Понятно, что это уже политика. Поэтому Виктор участвует в незаконных протестных мероприятиях. Но тогда и жить следует по законам политики.

Конечно, сбивчивый рассказ В.Фурмана дает возможность лишь приблизительно реставрировать реальные события. Но я указал на то, что на поверхности.

Необходимо хорошо знать свои права, если ты ходишь на политические мероприятия или демонстрируешь полное незнание русского языка. Чиновники обязаны соблюдать законодательство в области использования государственных языков. Но идеальных чиновников не бывает, а напрягать их следует по Закону.