ЛитКритика.by

Штудия, да и только!

***

«Жду внезапного бума совместных проектов»

Критик и литературовед Ирина Шевлякова в течение нескольких лет была постоянным сотрудником «ЛіМа». Сегодня Ирина Леонидовна – заведующая образовательным отделом Национального института образования. Беседа с исследовательницей посвящена современной ситуации в белорусской литературе.

– Ирина, долгое время вы писали в нашей газете о литературных новинках. Выделили ли вы для себя в то время особенно интересные имена? Следите за творчеством этих авторов?

– Если сравнивать начало 2000-х и настоящее время (прошло 15 лет), то назову имена Виктора Жибуля и Веры Бурлак, известной как Джети. Они упоминались в тогдашних публикациях, довольно часто речь о них идет и сегодня - в статьях, в профессиональных спорах.

– Действительно ли компьютеризация общества опасна для художественной литературы?

– Не хотела бы быть безосновательным оптимистом или спорить с вещами очевидными. Мы переживаем серьезные, глобальные изменения информационной реальности. Она всегда меняется, и мы в этом смысле находимся в эпицентре интересных времен. Но я не вижу сплошной катастрофы. Искусство слова, художественная литература – такая же часть информационной реальности, как и все остальное – как компьютер, железо, через которое это слово доходит до гораздо большего количества людей.

Да, меняется в каком-то смысле поэтика художественного произведения, мимикрируя под новые формы бытия, но вещи сущностные остаются – меняется форма их экзистенции. Поэтому для меня компьютеризация – это веер шикарных дополнительных возможностей, которых не имела поколение наших родителей. Так, в этом и риски: например, можно обойтись без участия редакторов и корректоров, сразу выложить произведение на какой-либо интернет-ресурс, чтобы сократить путь текста к читателю. Есть угроза стать объектом насмешек из-за незамеченной «внутренним редактором» стилевых казусов, ошибок... Но я полагаю, что любые новые возможности, права обязательно уравновешиваются дополнительной ответственностью. Самая важная положительная вещь для художественной литературы - это расширение спектра возможностей, безбарьерность, бесконечное количество траекторий выбора. Я могу сама формировать свою траекторию чтения, могу создать собственную библиотеку – хоть сидя на хуторе, хоть в центре немалого города. Я как читатель становлюсь более свободным. Если же говорить о литературно-художественной периодике, следует думать о том, как издание позиционируется в информационном пространстве – как представляется, как общается с читателем.

– Обращают внимание и на то, что в компьютерное время профессиональный читатель зачастую не прилагает усилий, чтобы написать рецензию, а ограничивается короткой репликой на LifeJournal ...

– Изменяется жанровая структура критики – как и литературы. Если в 1990-е годы самым востребованным жанром была острая проблемно-аналитическая статья, а на своеобразном втором месте (с этим можно спорить) находилась рецензия, то сейчас безусловный жанровый лидер – это рецензия размера аннотации, рекламного флаера. Это изменения объективные, так жанровая структура литературы реагирует на глобальные изменения в культурном сознании человечества. Но возвращение к вещам аналитически-проблемного типа, на мой взгляд, неизбежно. Ведь без панорамного взгляда на литературный процесс не может существовать не только определенное издание, но и сам литпроцесс. Сколько бы ни «зажимали» сегодня отечественную критику, вторая по востребованности фигура после читателя в нашем литературном процессе – это фигура критика. Если он заинтересован в том, что пишет, то независимо от того, двадцать лет критику или семьдесят, он будет ожидаемым гостем в любой редакции!

– Появляется немало новых книг и произведений, а критики либо специализируются на определенном жанре, либо интересуются определенным кругом авторов и оставляют без внимания других. Трудно вспомнить статьи, где оцениваются и сопоставляются даже самые значимые произведения, написанные за несколько последних лет...

– Это важная проблема, и у меня нет рецепта по ее решению. В определенной степени панорамным обзором литературы 2000-х стала третья книга четвертого тома последней академической истории белорусской литературы. Но такие вещи надо делать регулярно – осматривать литературу, скажем, пяти- или даже трехлетнего цикла. Когда в Институте литературы НАН Беларуси озвучивалась идея о создании специализированного журнала, который представлял бы не только пеструю панораму текущего, оперативной жизни, но и содержал бы обзорные, панорамные статьи. Тот, кто осмелился бы делать такие циклические смотры-панорамы, с каждого имел бы материала на несколько диссертаций.

…

– Петр Васюченко недавно отметил в «Маладосці», что сегодня в белорусской литературе достаточно читателей, но мало критиков. Согласились бы вы с этим мнением?..

– С возрастом изменяется структура профессиональных интересов. Например, в студенческие годы, во время обучения в аспирантуре критика виделась мне шикарным пространством для экспериментов, иногда – играми в стеклянные жемчужины, а литературоведение – тяжелой монотонной работой пахаря. Сейчас в собственно критических упражнениях остается все меньше неизведанного, неопробованного, зато современные литературоведческие исследования открываются как пространство безграничных возможностей – методологических, проблемных, тематических.

– Просто или сложно быть критиком долгое время?

– Это дело профессионального темперамента, возможно, жизненной стратегии. Мне грустно делать одну и ту же вещь долгое время, я даже одновременно делаю несколько вещей: убираешь в доме, читаешь книгу, пытаешься разобраться с неким проектом ... Конечно, это скучно – писать две одинаковые рецензии. Когда сидишь в герметичном пространстве, где отсутствует новый опыт, проблематично находить идеи для новых экспериментов в критике. Я рада, что у меня получилось иметь другой опыт – не только в делах литературоведения. Мне довелось быть руководителем очень разных научных тем: от разработки модели республиканских интернет-олимпиад к специфике отраслевой системы оплаты труда педагогов в учреждениях общего среднего образования. И каждый новый опыт приносит новые идеи, в том числе – для литературно-критических штудий.

…

– Белорусское литературоведение – это тексты различной научной значимости и глубины. Нет ли здесь какой-то глобальной проблемы? Возможно, следовало бы «поднять планку»?

– Мне кажется, что по сравнению с критикой жизнь белорусского литературоведения более упорядочена. Возможно, здесь меньше «революционности напоказ», но у нас есть интересные попытки не только небанального использования тех или иных идей (например, работы Светланы Колядки по гендерной проблематике), но и генерирование новых. В свое время меня поразила работа Лии Киселевой, где белорусская юмористическая проза XIX – начале XX века рассматривалась в свете современных литературоведческих концепций (деконструктивизма, рецептивной эстетики и др.). То и дело озвучивает новые идеи профессор Анатолий Андреев (последняя по времени, кажется, связана с понятием «персоноцентризма» литературы).

– Какое отношение вызывают у вас дилетантские произведения на страницах литературно-художественных изданий?

– Я не вчитываюсь в такие произведения: скольжу по поверхности, как насекомое по воде, поэтому они меня не цепляют и не оскорбляют. Разумеется, литературный процесс - это не только выдающиеся, яркие вещи, но и специальный фон. Возможно, на этом фоне выдающиеся вещи выглядят еще ярче. Можно рассматривать это и в другом ракурсе: автор упомянутых вами «несовершенных» произведений покажет издание друзьям, родственникам - и это является одним из путей распространения литературных произведений, расширения круга читателей белорусского литературы. Не думаю, что сегодняшнее литературную жизнь в этом смысле некое экстраординарное: всегда в общем количестве произведений отличительных и «несовершенных» с большим отрывом преобладали другие.

– Чего вы ожидаете от белорусской литературы? Что было бы для вас приятным сюрпризом?

– Жду внезапного бума совместных проектов: если не просто в устной или письменной (чаще виртуальной) коммуникации, но и в совершении реальных проектов объединятся прозаики с поэтами, критики с литературоведами или даже все вместе. Упомяну для примера «сговор» Раисы Боровиковой, Алеся Бадака, Андрея Федоренко и Алеся Наварича, в результате которой появилось несколько интересных повестей для подростков. Здорово, если бы успешных проектов с реальными литературными результатами было бы, скажем, два в году! Молодежные инициативы плюс способность старших довести дело до конца могла бы дать хорошие плоды. В этих ожиданиях оптимист во мне почти побеждает прагматика…

Алеся Лапицкая

Оригинал статьи